История возведения Колосса в целом не вызывает каких-либо особенных разногласий, за исключением датировки. Как было сказано выше, Колосс был воздвигнут в ознаменование победы родосцев над Деметрием Полиоркетом скульптором Харесом (или Харетом) из Линдоса, талантливым учеником Лисиппа (IV в. до н. э.). Как известно, Лисипп, в молодости работавший подручным в литейной мастерской, любил творить именно из бронзы, хотя его произведения дошли до нас только в позднейших мраморных копиях: единственное исключение, возможно – античные кони храма Св. Марка в Венеции, вывезенные крестоносцами из Константинополя, и то – вероятнее всего, что это творение одного из учеников Лисиппа, а не его самого. На них можно остановиться чуть подробнее ввиду существования одной из версий их происхождения. Принято считать, что в Константинополь они были вывезены с Хиоса, однако есть мнение, что эти кони некогда были впряжены в квадригу Гелиоса, и вся скульптурная группа помещалась именно в храме Гелиоса на Родосе. В этом случае не исключено, что их создателем мог быть и Харес как ученик Лисиппа. Однако же вернемся к собственно учителю. Наиболее известнейшая из полутора тысяч его произведений – статуя отдыхающего Геракла. Был у Лисиппа и опыт в воздвижении колоссальных статуй – например, Зевса Тарентийского высотою в 20 метров. Харес превзошел учителя, по крайней мере, по размеру творения: Колосс Родосский имел высоту 70 локтей – следовательно, от 31 до 35 метров. Он творил его 12 лет, с 304 до 292 гг. либо, что более вероятно ввиду первостепенного по важности восстановления крепости и города, с 292 до 280 гг. до н. э., но не путем отливки, как было принято думать (такое было невозможно отлить), но путем постепенного наращивания выгибаемых по шаблону бронзовых листов толщиной всего в 1,5 мм (это было высчитано по количеству затраченной бронзы – около 13 тонн) на железный каркас с постепенным заполнением внутренности статуи камнем для упрочения конструкции. Древнее стихотворение пафосно гласит: «Жители Родоса, племя дорийцев, колосс этот медный // Величиной до небес, Гелий, воздвигли тебе, // После того как смирили военную бурю и остров // Обогатили родной бранной славой своей. // Не над одним только морем, но также равно и над сушей // Светоч свободы они неугасимой зажгли, // Ибо ведущим свой род от Геракла по праву наследства // Власть подобает иметь и на земле, и в морях».

Правда, простоял Колосс недолго, и в 226, 224 или 220 г. до н. э. рухнул при землетрясении: слабым местом гиганта оказались его колени; не исключено, что отрицательную роль сыграли и помещенные внутри него камни, расшатанные толчками. Недолговечность Колосса породила среди потомков – без малейших на то оснований – версию о самоубийстве Хареса, причем в двух вариантах. Первый гласит, что он осознал сделанную им ошибку в расчетах еще на стадии возведения гиганта и оттого покончил с собой, так что доделывал Колосса вообще другой человек (Секст Эмпирик пишет: «Родосцы, например, как говорят, выспросили архитектора Харита, сколько истратил он средств на построение Колосса. Когда он что-то исчислил, они снова его спросили, сколько же было бы это, если бы они захотели построить статую, двойную по величине. И после того как он выставил двойную сумму, они ему дали ее, а он, истративши ее только на одно основание и на проекты, наложил на себя руки. После его смерти мастера увидели, что требовать нужно было не двойную, но восьмерную сумму, так как сооружение надо было увеличить не только в длину, но и во всех направлениях»); второй, еще более фантастичный, уверяет, что Харес дожил до крушения своего детища (вспомним, что он 12 лет ваял его уже не мальчиком, и стоял Колосс где-то от 56 до 66 лет) и убил себя, когда он рухнул.

Многие части античного мира откликнулись на беду родосцев, как бы мы сказали сейчас, гуманитарной помощью, особенно очередной египетский Птолемей. Полибий подробно пишет об этом в своей «Всеобщей истории»: «Родосцы воспользовались землетрясением, которое задолго перед тем посетило их, разрушило мощный Колосс, большую часть стен их и верфей; они воспользовались этим бедствием столь благоразумно и умело, что оно послужило им скорее ко благу, чем во вред. Так велика у людей разница между безрассудством и беспечностью, с одной стороны, заботливостью и рассудительностью – с другой, как в частной жизни, так и в государственной, что одним вредят самые удачи, а для других и несчастия служат источником преуспеяния. Так и родосцы в то время устраивали свои дела: хотя постигшее их бедствие они изображали тяжким и ужасным, однако посольства их в общественных собраниях и в частных беседах держали себя с таким достоинством и внушительностью, что города и особенно цари не только предлагали им великолепные подарки, но даже сами еще благодарили их. Так, например, Гиерон и Гелон не только подарили им семьдесят… пять талантов серебра на масло, употребляемое в гимназии, часть этих денег тотчас, остальные вскоре, но и пожертвовали серебряные кувшины и подставки к ним и несколько сосудов для воды, кроме того, на жертвы десять талантов и на облегчение нужд граждан другие десять, так что стоимость всего дара доходила до ста талантов. Они же даровали свободу от пошлин для идущих к ним судов родосцев и пятьдесят трехлоктевых катапульт. Наконец, сделав такие подарки, они как бы в благодарность еще поставили статуи на дигмате родосцев: родосский народ, венчаемый народом сиракузян. Птолемей также обещал им триста талантов серебра и миллион артаб хлеба, строительного леса на десять пятипалубных и на столько же трехпалубных судов, именно сорок тысяч обыкновенных локтей четырехгранных сосновых брусьев, тысячу талантов медной монеты, три тысячи талантов пакли, три тысячи парусов, на восстановление Колосса три тысячи талантов меди, сто мастеров и триста пятьдесят рабочих и на содержание их отпускал ежегодно четырнадцать талантов; сверх того на состязания и жертвы двенадцать тысяч артаб хлеба, а равно двадцать тысяч артаб на содержание десяти трирем. Большую часть этих даров он выдал им немедленно, а денег – третью часть всей суммы. Подобно этому Антигон дал им десять тысяч кольев длиною от восьми до шестнадцати локтей на сваи, пять тысяч семилоктевых балок, три тысячи талантов железа, тысячу талантов смолы и тысячу метретов смолы в сыром виде, сверх того обещал сто талантов серебра. Супруга его Хрисеида подарила сто тысяч артаб хлеба, три тысячи талантов свинца. Отец Антиоха Селевк даровал свободу от пошлин для приходящих в пределы его царства, потом десять оснащенных пятипалубников, двести тысяч метретов