находится на связи с информантом, и детали то и дело высвечиваются на нашем бортовом компьютере. Фургон мчится к пункту назначения, и я чувствую, как растет уровень адреналина у меня в крови. Автомобили пропускают нас, и я понимаю, что нам удастся добраться до места очень быстро. Я ощущаю прилив возбуждения. Мы поймаем грабителей. Я выключаю сирены, но оставляю маяки. Когда подозреваемые все еще находятся на месте, подъезжать нужно тихо, и я надеюсь, они не знают, что нас вызвали. Голова Грэма опущена – он читает информацию с бортового компьютера. Озвучивает лишь важные для меня детали, и я в очередной раз думаю о том, как здорово работать с ним в паре.

Сегодня мой оператор – Грэм. Он опытный, и мы хорошо работаем вместе. Мне не приходится задавать ему вопросы: он сам знает, что необходимо мне сказать.

– Трое молодых людей от шестнадцати до восемнадцати лет с большими арматурными кусачками. Все в темных толстовках с капюшоном. В данный момент покидают дом 62.

Мне не нужно ни смотреть на него, ни задавать вопросы. Я водитель, а он оператор и сам сообщает мне все необходимые детали. Мы прекрасно работаем как команда. Когда подъезжаем к улице, с которой нам звонили, Грэм отстегивает ремень безопасности, и я делаю то же самое.

Я представляю, где находится дом, и немного сбавляю скорость, чтобы свернуть на нужную. Мы оба сидим прямо, внимательно всматриваясь в темноту. Вдруг навстречу выворачивает автомобиль. Он начинает мигать фарами, ослепляя меня. Я резко торможу и ругаюсь, когда меня бросает вперед – меня уже не удерживает ремень безопасности. Грэм подается вперед, и его сильные руки с громким звуком упираются в приборную панель. А затем все стихает.

Только сейчас я замечаю, что идет дождь. Странно, что за какую-то долю секунды ты замечаешь то, что продолжалось целую вечность. Свет уличных фонарей отражается в тысячах капель на ветровом стекле. А затем сквозь капли я вижу лицо водителя за рулем такси, затормозившего в сантиметре от капота нашего фургона. На его лице читается паника, и он размахивает руками. Я думаю о том, что из-за этого инцидента с такси мы упустили подозреваемых в ограблении, и на меня накатывает волна возмущения. Просто невероятно.

Где-то фоном снова раздается голос по рации:

– Подозреваемые покинули место преступления на такси. Темно-зеленый автомобиль, номер запомнить не успели.

Мысленно обрабатывая услышанное, я вижу трех пассажиров на заднем сиденье. Такси зеленого цвета. Такси зеленое. На заднем сиденье три молодых человека. У одного из них есть что-то в руках. Арматурные кусачки. Глядя на их раскрытые глаза и рты, я понимаю, что у меня самой на лице точно такое же выражение. Мы застыли. Даже водитель такси перестал размахивать руками, и теперь все шестеро сидим, таращась друг на друга. Я чувствую, как Грэм напрягся, и подношу руку к кобуре, ожидая, когда оппонент сделает первое движение.

Грэм двигается первым. Он распахивает пассажирскую дверь, и его активность побуждает грабителей действовать. Внезапно все начинают двигаться. Задняя дверь такси открывается, кусачки вылетают, и люди в толстовках бросаются бежать. Они мчатся к дому справа от нас, разбрасывая украденные вещи. Не успев все осознать, я выскакиваю из фургона и мчусь за ними. Мне удается крикнуть водителю такси из-за плеча: «Оставайтесь на месте! Не уезжайте!» Мы не можем допустить, чтобы лучший свидетель покинул место происшествия со всеми уликами.

И мы с напарником, и подозреваемые застываем на месте, понимая, что обнаружили друг друга. Я жду, пока они сделают первый шаг.

Я стараюсь переставлять ноги как можно быстрее и наблюдаю за тем, как подозреваемые отрываются он меня. На всех троих спортивные штаны и кроссовки, а на мне жилет, тяжелый пояс и ботинки. Они лет на десять моложе меня и бегают очень быстро. Я слышу, как Грэм говорит по рации:

– Требуется подкрепление. Погоня за подозреваемыми.

Пять коротких слов, и к нам придут на помощь.

Я слышу лишь свое тяжелое дыхание, когда они разбегаются передо мной: двое налево, а один – направо. Решение о том, куда бежать, мне помогает принять Грэм, которой проносится мимо меня за теми двумя, что умчались налево. До этого момента я думала, что бегу быстро. У меня уже горят ноги, но я не отвожу глаз от подозреваемого. Белые подошвы его кроссовок подобны светоотражателям в темноте. Я сворачиваю за ним за угол и оказываюсь в тупике. Ноги подозреваемого мелькают в воздухе, когда он, как белка, перелезает через деревянный забор. Проклятье.

В этот момент я понимаю, что бросила автозак на оживленной лондонской улице. С включенным двигателем. Я представляю, как парни в капюшонах весело разъезжают на автозаке по боро, и эта картина вселяет в меня ужас. Такого я бы не пережила.

– Би Экс, можно ли прислать наряд на перекресток Авери-роуд и Холборн-роуд, чтобы обеспечить сохранность автозака. Как можно скорее.

Произнося это, я молюсь, чтобы водитель такси остался на месте и догадался присмотреть за фургоном.

– Вас понял, 215.

Я переключаю свое внимание на забор. Он похож на те, которыми обычно окружают стройки. Высота около двух метров, представляет собой листы ДСП, выкрашенные в синий цвет и имеющие боковые опоры. Я разглядываю забор, недолго наслаждаясь прохладными каплями дождя на своем разгоряченном лице, и понимаю, что у меня нет никаких шансов перебраться через него. Я несколько раз подпрыгиваю и хватаюсь руками за верхнюю часть, но у меня недостаточно сильные руки, чтобы подтянуться.

– 215, говорит диспетчер. Как проходит погоня?

Вздыхая, я подношу рацию к губам.

– Это 215. Один подозреваемый скрылся на стройке за Пемблтон-Хаус. Можно ли подключить собак и узнать, доступен ли 99?

Один подозреваемый скрылся. Я хочу задействовать полицейский вертолет, который найдет его, где бы он ни находился.

Я стараюсь сдерживать дрожь в своем голосе, вызванную адреналином. Пытаюсь дышать медленнее и говорить четко, спокойно и профессионально. Не будь «Дорис».

– Вас понял, 215.

«Индия 99» – это полицейский вертолет. Даже если подозреваемые где-то притаились, он их найдет. От отчаяния я толкаю жесткий забор ладонями. Он слегка качается. Вдруг я понимаю, что мне нужно сделать. Я отхожу на несколько шагов назад, делаю глубокий вдох и кидаюсь на забор. Больно ударяюсь предплечьями о ДСП и чувствую, как они начинают гореть. Я бросаюсь на забор снова и снова, и уже не испытываю боли. Я бьюсь о препятствие грудью, боком и спиной, прикрытыми полицейским жилетом. Вижу, что