Тата с Буби приехали еще утром и теперь причитают насчет Марты, жалеют меня. А что касается меня – я на седьмом небе от слов, которые так и крутятся в моей голове, словно заезженная пластинка: больше всего на свете хочу тебя поцеловать. Ммм…

Я не спала всю ночь, представляя себе этот поцелуй. Первый в моей жизни поцелуй, и сладостная нега растекалась по моему телу. Весь день я не замечала ничего вокруг: ни гостей, которые отъезжали в этот день, ни Эстер, суетившийся на кухне, ни причитаний Таты.

Через два дня я мне уезжать, и теперь хочется только одного: чтобы поскорее наступила среда.

Марта идет на поправку, и мы уже не переживаем за ее здоровье, хоть она и нехило напугала нас всех. Я ем, пью, уничтожаю сорняки и выполняю работу по дому на автомате, не расставаясь со своим дневником, в котором обмусоливаю одно и то же – нашу встречу с Максом. Тата поражается тому, что я столько всего делаю по дому, прохлаждаясь на гамаке с огромным стаканом «маргариты». Но я совсем не против, даже наоборот – пожалуй, такое впервые: я занята полезным делом, а Тата отдыхает.

От: maxi-98@yandex.ru

Кому: annabianchi@mail.ru

Ань, мне это показалось, или ты вчера напугалась моих слов? Ты прости, что я вот так в лоб, не знаю, что на меня нашло. Это у меня впервые, и я понятия не имею, как себя вести. Если я тебя напугал, или тебе не нравится то, что я говорю, пожалуйста, прости меня. Ты – единственный человек, кому я могу доверять на все сто. И я не хотел бы потерять тебя, как подругу. Ну да ладно, забыли про это. Ты уже знаешь про Аманду? Знаешь, конечно. А если нет, то должна. Она подожгла твой дом, вот гадина, а? Она призналась в том, что сделала это, потому что ты стала интереснее Соне, чем она. И поняла, что если ты лишишься дома, то, скорее всего, переедешь, по крайней мере, на какое-то время. Родители Аманды впервые в жизни выпороли ее так, что, она еле сидит – это мне Серега рассказал. Из школы ее выгнали, сказав, что в этой школе не могут учиться преступники. А мама Сони долго кричала, что родители Аманды платят деньги, и школа не имеет права ее выгонять. Так что с Сая все переключились на Аманду. Ань, мне тебя не хватает, я уверен, что ты тоже подружишься с Саем и его сестрой. И мы вместе поедим в деревню Ведьма . Я надеюсь, ты не против, что я рассказал ему нашу историю. И то, что ты сказала мне про свою Эстер. У меня, к слову, появились кое-какие соображения на эту тему, но это уже при встрече. Это Сай мне подсказал. Вот он тебе все сам и расскажет.

PS: только пожалуйста, не мучай меня, ответь, что ты думаешь насчет нашего разговора… Я не могу ни спать, ни есть… Ань, я кажется, люблю тебя…Так гораздо проще сказать это – в письме, не глядя на тебя.

Вы когда-нибудь видели, как танцуют Масаи? Так вот, если бы те самые Масаи сейчас посмотрели на меня, то точно бы приняли меня в свое племя. Я еще ни в жизни так не прыгала от радости. Трясутся все пятивековые стены, и мне наплевать, даже если они сейчас разрушатся. На шум прибегает Тата, и я выкладываю ей все, как на духу – ей можно. И тут она берет меня за руки и начинает прыгать со мной. Я этого не забуду никогда. Никогда в жизни! Этот день навсегда останется в моей памяти.

После обеда Тата берет машину у Густаво и объявляет Буби, что мы отправляемся по делам. На самом деле ей хочется сделать мне подарок, и мы проделываем целых сто километров до Баии, чтобы попасть в торговый центр. Тата возбуждена не меньше моего, и без устали болтает о своем первом поцелуе, и как надо себя вести, и что надо почистить зубы, прежде, чем идти на свидание. А я все смеюсь, смеюсь над ней, смеюсь без повода. Тате я могу рассказать абсолютно все что угодно, и знаю, что она никогда не станет заниматься нравоучениями. Она – моя лучшая подруга.

Мы обходим весь торговый центр, пока не находим легкое, воздушное платье. Белое с кружевами, оно подчеркивает мой почти шоколадный загар. Вообще я редко загораю хорошо. Обычно я просто краснею, а потом облажу. Но, видимо, на этот раз мне повезло.

– Это потому что ты не валялась на пляже, а занималась делами. – Вдруг решает Тата вернуться к роли бабушки.

Потом мы едим мороженое. Мороженое в Аргентине – отдельная песня. Это не наши рожки-стаканчики. Это самое вкусное мороженое на свете. Сначала ты выбираешь размер и вкусы: все что угодно, от фисташкового до крема руса, моего любимого, а потом тебе искусно нагромождают шарик на шарик. Но тут надо уметь еще есть его. Мороженое начинает таять со всех сторон, и если не облизывать его по кругу, то уделаешься как трехлетка. Не доев мороженое, мы выкидываем липкие вафельные рожки в урну, и заходим в косметический магазин, где Тата покупает мне тушь и почти невидимый блеск для губ, чем делает меня еще более счастливой. Сегодня я ощущаю себя взрослой. Нет, не взрослой, а скорее взрослеющей. Девушкой, у которой все еще впереди.

По пути домой мы решаем заехать в больницу, чтобы успокоить Марту и оставить ей ее телефон. Марта все причитает, что оставила все хозяйство на меня, а я уверяю ее, что все прошло отлично, и гости заплатили по счету, и еще оставили чаевых. Вид у нее болезненный, от чего мое настроение заметно падает.

– Дорогая, оставь их себе, это самое меньшее, что ты могла получить за то, что свалилось на твои хрупкие плечи. – Марта сияет от того, что увиделась с сестрой, и от того, что я теперь не одна.

А мне совсем не помешает лишняя сотня песо. Правда, времени ее потратить у меня совсем нет, но ничего. Можно будет купить сувенир в аэропорту. Сувенир для Макса. Моего парня…Ну, хотелось бы верить…

Это был замечательный день, и дома мы оказались только под вечер. Утром предстоял путь в восемь часов до Буэнос-Айреса, а оттуда еще почти сутки лететь домой с пересадкой в Лондоне. Но долгая дорога не пугала меня – я ехала навстречу своей любви.