— Олдман, впервые ты заставил меня поверить, что ты детектив. Это действительно хороший вопрос. Нет, это чертовски хороший вопрос! Надеюсь, ты получишь ответ, когда мы его включим. Но я подозреваю, что убийца сделал это пока тот был на зарядке.

— Сэм! Это же гениально! Я сейчас же проверю его ячейку!

— Угу. Обращайся, если что. Только не часто.

Всё-таки его мрачноватое чувство юмора начинало мне нравиться.

По пути в ячейку Кауфмана, меня посетила мысль:

А почему Шайн, убегая от преследователя, не позвала на помощь? При той скорости, с которой аватары обмениваются данными, она могла пообщаться едва ли не со всеми членами корабля, пока бежала с первой палубы к исследовательскому отсеку.

— ИскИн, что последнее тебе говорила Кира Шайн?

— Система не сохраняет эту информацию.

— Дату и время общения тоже не сохраняет?

— Верно.

Я вошёл в лифт и отправил его на жилую палубу, не забывая ругать ИскИн про себя. Лифт, громыхнув, двинулся вверх.

— ИскИн, направь кого-нибудь починить лифт, он очень странно работает.

— Уточните номер лифта.

— Седьмой.

— Пожелание принято.

Странная цифра. На модели корабля только пять лифтов.

— ИскИн, почему лифт седьмой, если на корабле их всего пять?

— У вас нет доступа к этой информации.

Ого. А вот это интересно.

— Гарри, выручай.

— Что случилось?

— Сколько лифтов на борту?

— А зачем тебе это? — В голосе послышалась подозрительность.

Это же я детектив, почему все подозревают меня?

— Просто интересно. Я еду в седьмом, а на модели их всего пять.

— Их девять. Но два запечатаны и начнут функционировать только после посадки.

— А ещё два?

— А про эти лучше вообще забудь.

— Почему?

— Потому, что они настолько засекречены, что знают о них только двое, включая меня.

— А среди убитых кто-то знал?

— Кауфман.

— Ты уверен, что для расследования это не важно?

— Да. Наверное.

— Что за «наверное»? Или да, или нет.

— Олдман, я не знаю. Займи себя чем-нибудь другим, кроме ракет. Дъявол! Мне надо работать.

Гарри прервал соединение.

Ракет, значит. Понятно, почему он так переживает.

Двери лифта открылись. Передо мной стоял аватар. Я кивнул, в знак приветствия и пошёл по коридору. По пути я решил осмотреть ячейки всех жертв. Первой была ячейка Майка Ларсена.

Похоже, приватный доступ установлен не был. По крайней мере вошёл я без проблем. Ячейка была точной копией моей, за исключением того, что капсула стояла с другой стороны. С тем же успехом я мог осмотреть и собственную — никакой разницы.

Далее я зашёл в ячейку Тайлера Симмонса. Внутри всё было как у меня, даже капсула стояла на том же месте и была открыта. Похоже и тут ничего экстраординарного, за исключением отметин на полу, которые я уже видел.

Затем я осмотрел ячейку Джона Кауфмана. В ней меня ждал сюрприз — на потолке было какое-то странное пятно. Очень странно. Я бы даже сказал, подозрительно.

Переключившись на инфракрасный спектр, ничего необычного я не заметил. Зато в ультрафиолетовом в пятне явно угадывались какие-то символы. Разобрать было сложно, но первый был похож то ли на букву В, то ли на цифру 3. Второй символ походил то ли на Т, то ли на 7, последний был так сильно смазан, что одновременно походил на О, 3, 8 и 0. А может это вообще большая строчная "е".

Я тщательно осмотрел всё помещение. Капсула, которая стояла там же где и моя, была закрыта. Я открыл её и осмотрел. Ничего необычного. Если убийца и расчленял Кауфмана здесь, то следов не осталось.

На всякий случай, я вошёл в неё и закрыл дверь. Все в порядке, никаких следов ударов или даже царапин.

Покидая ячейку, я установил приватный доступ и направился в ячейку Иана Фостера. Там, похоже, всё было в порядке. И капсула стояла там же, где моя. Я тщательно осмотрел ячейку, заглянул внутрь капсулы, но не найдя ничего необычного, установил приватный доступ и отправился в ячейку Киры Шайн, которая находилась довольно далеко.

В её ячейке ничего странного я не обнаружил. Капсула была закрыта, но открыв её, я не нашёл ничего интересного. Всё как и у меня. И капсула стоит с той же стороны.

Наконец, я осмотрел ячейку и капсулу Уолта Батлера. Никаких странностей, всё как у меня и многих других. Пусто и чисто.

Я пошёл назад, раздумывая, почему же капсула у всех стоит с одной стороны, а у Марка Ларсена, с другой. Это было необычно. Даже странно, ведь она мешает входить и выходить из ячейки. Если бы его ячейка мне попалась в конце, я бы заинтересовался этим, но она была первой, поэтому я попросту не обратил внимания. Надо бы снова её осмотреть.

Я вернулся в ячейку Ларсена и принялся за дело. Стены, пол и потолок были в порядке. Я вошёл в капсулу, закрыл дверь, затем открыл и вышел. Всё вроде в порядке.

Я попытался передвинуть капсулу на то место, где она стояла у всех. Никак! Тяжёлая, до невозможности.

Я открыл модель корабля, первую попавшуюся ячейку, создал взрыв-схему… бинго! Она прикручена. И стоит, между прочим, там где у меня, а не на этом месте!

Осмотрев пол, я заметил в нём множество крепёжных отверстий, как и в потолке. Раньше я считал их просто перфорацией, но похоже, в глубине есть резьба!

— Сэм, ты здесь?

— Нет. Я умер.

— Смешно. Мне нужен какой-нибудь инструмент чтобы открутить крепления капсулы. Хочу её переставить в другой угол.

— Возьми шестигранник номер восемь в инструменталке или зайди ко мне, я выдам.

— Спасибо, Сэм, я загляну к тебе.

Выйдя из ячейки, я пошёл к лифту, но решил всё же заглянуть в ячейку Симмонса, которая была совсем рядом.

Всё так же как и было. Даже не знаю зачем я снова сюда зашёл. Ни пятен, ни передвинутой капсулы, всё в полном порядке. На всякий случай, я забрался в капсулу и закрыл дверь.

На внутренней части двери, у верхнего края, были аккуратно выцарапанные цифры 3, 8 и 5.

45

Сэм недовольно буркнул что-то, когда я вошёл в мастерскую и спросил про голову Кауфмана.

— Что? — не понял я его.

— Олдман, если хочешь результат, прекрати на меня давить. Я работаю так быстро, как могу. Не нравится, делай сам.

— Окей, окей, — поднял я руки, — ты здесь босс. Я просто поинтересовался.

— Ты интересуешься каждые полчаса.

— Прости, Сэм. Просто нервничаю.

— Хотя бы не нервируй меня. Вот твой шестигранник —