Шрифт:
Закладка:
Позволю что-то лишнее – обижу, буду придерживаться устава – уведут, кругом одни женихи. Женатых в отряде три мужика. Вот и Жаров пожаловал, нашел предлог. В дежурство его поставлю, чтобы меньше под ногами путался. Разговор ни о чем веселит.
Позволяю Але пользоваться моментом. Ее методы лечения порой напрягают, но сейчас она направляется ко мне с обычным ватным тампоном и перекисью водорода.
Жаров ее с уткой сравнивает. Я готов рассмеяться, потому что Аля ему сейчас глаза перекисью зальет, такое возмущенное у нее лицо. Но смеяться резко расхотелось…
Какого упыря… Что тут происходит? Какие, нахрен, купания? А я на стреме должен стоять, чтобы им не мешали? Леха берега попутал?
— Ты вечером в наряд заступаешь, — не успев остыть и подумать, жестко ставлю его перед фактом. — Стаса предупреди, он с тобой дежурит.
— Мечника и Батю тоже предупредить? — прежде чем выйти за дверь. Просек, что из-за девчонки началась возня. Одна из причин, почему я против женщин в отряде.
Будь на месте на Алесты другая, мне было бы все равно, с кем она идет на озеро или в кусты. Эту хочется защитить от всего и ото всех.
— Отставить разговоры. Выполняй приказ, — демонстрируя недовольство, покидает блиндаж.
Позволяю дотронуться до лица нашему медику, старательно давлю желание наорать на нее. Так зол, что даже ее аккуратные движения раздражают.
— Ты без мужиков купаться не ходишь? — цежу сквозь зубы. Отшатнулась, глазами хлопает. Ватный тампон выпадает из ее рук. — Что так смотришь? То со Стасом в душе, то со мной, теперь с Жаровым решила поплавать? Разлагаешь своим поведением моральный облик отряда!
— Ничего я не разлагаю! Со Стасом вышло случайно, он меня защитить хотел, я на тот момент была одета, — выговаривает девчонка, упрямо вздернув подбородок. — Вас я не приглашала, вы за мной бессовестно подглядывали. А Лешка обещал посидеть на берегу, пока я искупаюсь.
«С прибором ночного видения он сидел бы на берегу – и фиг там усидел бы!»
— Вы своим поведением давно похоронили моральный облик отряда, — вернувшись к столу, достала новый тампон, приблизилась к моему лицу. — Из-за вас, товарищ, майор, батюшку специально на базу приглашали, — не деликатничая, тычет мне в лицо ватой, обильно поливает перекисью. Зря старается причинить боль, вредная девчонка. Про батюшку интересно послушать, что за бред сейчас будет лить в мои уши. — Просили, чтобы покадил, молитвы почитал, изгнал наконец-то духа сластолюбия и разврата из всех обесчещенных вами дам. Не помогло. Ваш новый приезд доказал, что все было напрасно.
Представил эту картину, как Светка, Лиза, Лена… не все имена помню, это необязательно. Вот стоят они в ряд, понуро опустив голову, батюшка их ладаном овеивает, а у тех пошлые мысли в голове и никакого раскаяния. Бред, но весело. Не весело осознавать, что о моих похождениях Алька знает, отсюда и недоверие.
— Пожалели бы вы души девушек, — притворно вздыхает, распаковывает пластырь и лепит мне на лицо. Думал, предложит целибат, а она выдала: — Женились бы на одной из них…
Глава 39
Алеста
Попросила, называется, проводить меня на озеро. Лешка – находка для шпионов. Вот болтун! Доберусь до него, рот зашью хирургической нитью! Багиров его наслушался, страшно представить, что обо мне думает. Он не только думает, но и обвиняет меня в разврате. Моральный облик я разлагаю! Кто его еще разлагает?
Заслуженно Леху в дежурство поставили. Неделю пусть мне на глаза не попадается, пока не прощу, подсыпать ему слабительного в тарелку супа рука не дрогнет.
Выполняю свои обязанности уверенно. Рана не глубокая, сшивать не надо, главное – держать ее в чистоте, чтобы не воспалилась. Бабочки в животе оживают каждый раз, когда я приближаюсь к Багирову. Впервые в жизни узнала об удивительной способности своего тела. Я на плече Стаса полдороги провела – и ничего! Ни одна полудохлая мурашка не шевельнулась. Стоило на майора взгляд перевести – их словно реанимировали. Бегут, безмозглые, по коже, бабочек в животе будоражат.
За разговором ни о чем прячу свою нервозность. Мы опять наедине. Лица близко друг к другу. Мысли неправильные в голову лезут. Тут нужно сразу обозначить, что с бабниками я не общаюсь. В виде шутки даю понять, что я все знаю о его похождениях. Непробиваемый мужик. Его это нисколько не смущает.
Разговор о женитьбе абсолютно спонтанный, не пойму, с чего мне эта идея вообще пришла в голову. Ловлю себя на мысли, что где-то глубоко внутри мне неприятно думать об их свадьбе со Светкой. Нервно внутри. Складываю аптечку, а из рук все падает. Майор продолжает сидеть на лежаке, а мог бы уже встать и уйти.
— А если тебя позову, пойдешь? — понижая голос, спрашивает Ярослав.
Глупость какая-то, а я разволновалась. Чувствую на спине его взгляд, даю себе несколько секунд, успокаиваюсь, поворачиваюсь и в тон ему, понижая голос, отвечаю:
— Конечно, берцы только зашнурую. На корабле капитан может поженить, а в армии как? Вы нас соедините узами брака или доверите эту важную миссию Бате? — в его глазах блестят искорки смеха.
— Позовем того священника, который грехи прощал распутницам, — он нагло смеется, глядя мне в глаза. — Ну, тех самых… из которых духа сладострастия изгоняли, чтобы они больше не открывали доступ к своим телам всяким развратникам вроде меня. Мне же надо кого-то бесчестить, почему бы не законную супругу? — поднимается с лежака, выпрямиться во весь рост у него не получится, будет считать бревна макушкой. — Думай до вечера.
— Я уже подумала, предложение лестное, но я не могу его принять, — скрестив руки на груди, произношу в удаляющую спину.
— Ну, как хочешь. Могла бы пойти со мной вечером на озеро в качестве невесты, теперь отправишься в качестве очередной распутницы.
— Никуда я с вами не пойду, — совсем не по-женски фыркаю. Такая самоуверенность возмутительна.
— Никто другой тебя сопровождать не будет, — веселость пропадает из его голоса. Если мне на миг могло показаться, что это признак ревности, то очень скоро я убеждаюсь, что это не так. Надевая каску, Багиров продолжает: — Мне разлад и
