Красивая девочка с красивым именем Алеста куда-то исчезла. За минуту умудрилась испариться. Нахожу быстро. Издалека понимаю, в чем проблема. Правильно, что не рискнула раздеваться и принимать душ за незакрывающейся дверью.

Мое предложение постоять на стреме воспринимает настороженно. Не скрывает скепсиса во взгляде.

— Я не подглядываю за голыми девицами в душе, — слова срываются с языка, брови Али выразительно ползут вверх. — Тот раз не считается, — стараюсь говорить ровно и вести себя уверенно, но так и тянет улыбнуться. — Я проверял свои подозрения.

— Надеюсь, у вас их больше не осталось, — высокомерно задрав нос, расстегивает броник.

— Я увидел и запомнил даже больше, чем рассчитывал. Мне не нужно тренировать свою память, — не удержался, чтобы не поддеть. Напрашивается, зараза!

— Страшно лезть к вам в голову. Даже не представляю, как жить со стольким количеством голых баб в голове, — вручает мне свою каску и броник.

— Хорошо живется, — кричу через закрытую дверь. — Научился затирать в своей голове тех, кто мне неинтересен.

Не отвечает, а мне нравится с ней препираться. Слышится шум воды. Алька вскрикивает, когда холодная струя воды обдает ее тело. Приходится бороть в себе желание ворваться и согреть...

Она там полностью голая стоит, мое воображение подкидывает мне такие картины, от которых перед глазами темнеет. Мне даже глаза прикрывать не надо, чтобы представить капли воды на ее загорелом красивом теле. Прикидываю, сколько времени я уже без бабы…

Чокнуться можно, так хочется ее попробовать. Всю и везде! В штанах становится очень тесно. Твою дивизию…

Бессмысленно запрещать себе фантазировать. Вода прекращает литься, Алька наверняка намыливается. Я бы сделал это лучше. Прошелся ладонями по всем округлостям, не пропустил бы ни одного участка соблазнительной кожи…

Остаюсь стоять на месте. Вода снова начинает литься.

Алька выходит минут через десять с двумя пустыми баклажками.

— Дай сюда, — протягиваю руку.

— Мне бутылки пора возвращать в медчасть. Это их приспособление для купания.

— Подождут десять минут, — отбираю бутыли, иду набирать холодную воду. Она мне сейчас необходима, раз купание в озере обломалось. — Теперь твоя очередь охранять дверь, я быстро искупаюсь, — охранять меня не надо, но не хочу, чтобы она шастала по лагерю одна, тем более начинает темнеть.

Слушается и не спорит.

Холодная вода мало помогает. Перекрываю впаянный кран, намыливаюсь ее розовым жидким мылом. Запах нейтральный и не очень ядреный. Ягодный вроде.

Напряжение не ослабевает в интимных частях тела, намыливать себя – все равно что ласкать. Ругаюсь под нос.

— Ты что здесь одна, красавица? Меня ждешь? — раздается за дверью насмешливый голос. Насмешку мы сейчас исправим.

— Почему одна, я тут с командиром, — выдает засранка и распахивает дверь. Вижу ее руку, которой она указывает на меня, сама не смотрит. А я стою перед каким-то типом голый, намыленный и «готовый к бою»…

Глаза бойца от страха округляются. Я могу не всех еще запомнить, но командира в лицо знают все. Тот закашливается, просит прощения, поднимает наконец-то глаза к моему лицу. Алька, зараза, заглядывает в дверь. Вот ее выражение лица нужно было снять на видео…

Глава 43

Алеста

«Ой!!!»

Кто меня дернул заглядывать к командиру в душ? Наверное, ошарашенное лицо бойца. Он выглядел так, будто привидение увидел. Любопытство показало свой нос, стало интересно, что могло так деморализовать мужика? Ответ я увидела сразу, сложно было не заметить тако-о-ое…

Меня тоже деморализовало, понадобится не один день, чтобы в себя прийти. Как это теперь развидеть? Это… это не орган. Это орудие пытки. Наверное, в древние века таким блудниц наказывали.

Багиров что-то рявкнул на могучем русском. Не разобрала. У меня все органы восприятия атрофировались, кроме зрительного.

Боец буркнул в ответ извинения не своим голосом и исчез. Растворился в полутьме разрушенных зданий. Получил моральную травму и наверняка комплекс неполноценности. У мужиков, если верить старшей медсестре, мир крутится вокруг их единственного важного органа.

— Извините, — зажмуривая глаза, закрываю дверь. Я бы тоже куда-нибудь исчезла. Да бутылки чужие вернуть надо, а тетя вырастила меня ответственной.

Прислонившись к бетонной стене, стараюсь унять сердцебиение. Чем это майор там занимался? Не мог ведь Багиров…

Или мог? Судя по тому, что я видела, все он мог! Бессовестный! Пока я тут стою охраняю, он там…

Что-то воображение не на шутку разыгралось. Так живо представила, как он намыленными руками водит вверх-вниз, сжимает в кулаке…

Жарко что-то сегодня вечером. Только холодный душ приняла, а уже вся горю.

— Идем, провожу тебя, — выходит из комнатушки майор. Сама себе удивляюсь, как не сбежала. Чувство неловкости преследует по пятам, пока идем до медблока.

— С этого дня для всех вокруг ты моя, — негромким твердым голосом.

— Не поняла? — сбиваюсь с шага.

— Чего ты не поняла? — чуть жестче. — Ты сама заявила, что со мной, — останавливается, сверлит меня грозным взглядом. Хочу возразить, когда это я такое заявляла, но прикусываю язык. — На кой ты открыла дверь? Как ты думаешь, что подумал Филиппов, когда застал меня в таком виде вместе с тобой?

— Я была не с вами, — мотаю головой.

— Ты думаешь, у меня он от холодной воды встал? — лицо мое тут же запылало. — Как медик, ты должна знать, что там происходит противоположный процесс, — нависнув надо мной, выговаривает. — Если не хочешь, чтобы тебя завалили непристойными предложениями с применением грубой силы за отказ, будешь делать вид, что спишь ты только со мной! — последнее предложение проговорил мне прямо в губы. Я чуть на мостик не встала, отдаляя от него лицо.

Тут бы взять паузу для размышлений, но командир не из тех, кому все эти девичьи метания могут прийтись по душе. Допустим, он прав. Я сегодня уже столкнулась с некоторыми проявлениями излишнего внимания. Появление Багирова на всех этих охотников действует отрезвляюще. Личность он авторитетная, тут не поспоришь. Защищаться ни от кого не придется, только от самого командира.

— Ладно, можете сказать, что… ну, мы с вами… — в движения приходят руки, будто с их помощью я могу лучше объясниться.

— Трахаемся, — подсказывает майор, для этого