— С каким, на фиг, Сергеем я тебя спутал?

— Жетон помнишь? Ты имя мне дал, посмотрев на жетон. Тот жетон Сергею принадлежал. Он ему и мне жизнь спас, — быстро-быстро объясняет Алька, будто чувствует, как мне не нравится присутствие чужого мужика рядом с моей женщиной.

Я знаю, зачем солдаты отдают девчонкам свои жетоны. Это такая форма подката к девочкам, намек на желание встретиться на гражданке, пригласить в кино…

— Верни жетон и предупреди: еще раз возле тебя появится, ему жетон жизнь не спасет…

Эпилог

Алька

— Уложил? — оборачиваюсь к мужу. Багиров подходит, нависает надо мной сзади, сохраняет все вкладки в ноутбуке, а потом его выключает, заканчивая на сегодня мою работу над дипломом.

— Уложил, теперь ты только моя, — убирает волосы в сторону, целует шею, ключицы.

«Соскучился», — урча от удовольствия, думаю я. Секс после разлуки и ссоры самый страстный. У меня уже каждый нерв вибрирует, а Яр только целует и волосы на затылке перебирает. Мои волосы – багировский фетиш. Не разрешает ни один сантиметр отстричь.

— Иди ко мне, — разворачивает стул, подхватывает под ягодицы.

Обхватывая его бедра, трусь о каменный член. Он весь вечер ходит в боевой готовности, нелегко две недели без жены. А мне нравится, когда он возвращается голодным до меня. Как в медовый месяц, вся ночь наша. Все равно, что усталая и невыспавшаяся, все равно, что все тело ломит. Эти ночи стоят того, чтобы не спать.

Удерживая меня одной рукой на весу, Яр закрывает дверь. Это условие с некоторых пор стало обязательным. Алексей Ярославович как-то ворвался в нашу спальню, когда я делала мужу минет. Трехлетний малыш мало что разглядел в темной спальне, но мы с тех пор взяли за правило закрываться.

Мы целуемся, оставляя друг на друге следы нашего безумства. Постельное белье летит на пол, нам все мешает, кроме матраса. Занимаемся любовью страстно, ненасытно, жадно. Утоляем первую страсть. Пришло время для нежности.

Целуемся, ласкаем руками тела…

Засыпаем под утро.

В выходной день после бурной ночи хочется спать, но настойчивое дерганье ручки заставляет разлепить глаза.

— Мама, папа, я проснулся, — кричит наш четырехлетний сынишка. — Папа, ты мне откроешь?

— Уже иду, — Яр поднимается с постели, я немного ленюсь. Мне нужно минут десять, чтобы заставить себя встать.

— Папа, ты вчера обещал, что мы поедем в пиццерию и позовем дядю Стаса, дядю Лешу, дядю… — начинает перечислять всех ребят из группы.

Я могу не открывать глаза, чтобы понимать, какое сейчас выражение лица у Багирова. Он не помнит, что давал такое обещание. А он его давал, когда просил сына скорее заснуть, в тот момент, видимо, он думал о чем-то другом.

— Папа, мы позовем наших друзей в пиццерию? — не сдается Багиров-младший, смотрит строго на отца. Да, в нашей семье мужчина обязан держать слово, если его дал. Яр сам так воспитывал сына.

Он с рождения знаком со всеми ребятами. Не только с бойцами, но и их семьями. Лешка любимец в отряде. У него бывает самый крутой день рождения! И дело не в количестве подарков, а в том, что столько людей его любят. Мы не планировали Лешку. Он – наш неожиданный подарок. Самый лучший и самый желанный, как только я узнала, что он у меня будет. Опасения, что я не справлюсь с учебой, и придется брать декрет, так и остались опасениями. У Лешки Жарова замечательная мама, она согласилась сидеть с тезкой сына за символическую плату. Долгое время она работала нянечкой, ее опыт нам очень пригодился.

За шесть лет группу покинули только двое – Пыж и Батя. Вадим Артурович женился на Алисе. Познакомились они на нашей свадьбе, все у них как-то быстро закрутилось. Вначале я переживала, что, если их отношения не сложатся, нам будет сложно звать их в гости, но, к счастью, все у них получилось. Батя замечательный отчим, а Алиса хорошая мачеха. Взрослые дочери Вадима очень ее любят. Они спокойны за отца, потому что он в надежных руках. Пыж не вернулся в отряд после тяжелого ранения. Сейчас он полностью восстановился, женился, работает охранником у одной известной поп-звезды.

— Позовем, но не сегодня. Давай завтра. Прости, Леш, но вчера я дал обещание дяде Мирону раньше, чем тебе.

— Какое обещание?

— Привести тебя на картинговую трассу, чтобы дядя Мирон смог наконец-то тебя обогнать, — понижает голос Яр, будто собирается о чем-то сговориться с сыном.

— Ура! — кричит сын. Смеется, веря, что вновь обойдет дядьку.

— Чтобы победить, в этот раз нужно съесть полезный завтрак, — подаю я голос, не открывая глаз. Ненадолго повисает тишина, затем следует тяжелый вдох и смиренное:

— Ладно, давай свою кашу, — не прячу улыбку, она сама пропадает, когда сын спрашивает у отца: — Пап, а что такое тест на беременность? — мое сердце уже не бьется размеренно и ровно.

— Где ты слышал об этом?

— У мамы на комоде лежала коробочка, я прочел, — с гордостью заявляет Лешка.

Не учите детей так рано читать!

— Сын, иди умываться и чистить зубы, — опускает Лешку на пол, тот сразу убегает. — Аля?.. — тихий, но такой предупреждающий голос.

Ну не сказала я. Не сказала. Я хотела нормального секса, а не ванильных потрахушек. Вот такое желание у беременной. Имею право!

— Яр, у нас будет малыш, — будто он об этом уже не догадался. — Я хотела сделать сюрприз, не получилось, — развожу руками.

— Еще как получилось, — с нежностью и восторгом смотрит на меня, будто до сих пор не верит. — Я люблю тебя, Багирова…