Как только сел, я молниеносно изучил обстановку и сразу открыл огонь с двух рук, благо был обучен и имел огромный боевой опыт применения такого оружия. Я бы серьёзно проредил бандитов, трое из которых копались в салоне командирской машины, а ещё несколько помогали вытаскивать экипаж броневика, но вмешались те двое из прикрытия: их винтовки почти залпом ударили по мне.

Хорошо, что краем глаза я отслеживал их действия. Как только они прицелились, я откатился в сторону, и пули бессильно взрыхлили почву. Ещё до их залпа я успел практически опустошить магазины пистолетов, причём стрелял прицельно, и каждому бандиту досталось по пуле. Убил или нет – неважно, главное – поражение, потом добью. Магазины были на восемь патронов плюс по девятому в стволах, пистолеты имели калибр 7,65×17 миллиметров.

Так вот, троих возле эмки и пятерых у броневика я кончил из пистолета в левой руке. Потом пришлось, убирая пистолеты, откатываться от выстрелов прикрытия. Я достал автомат, немецкий StG 44, и срезал это прикрытие короткой очередью, уж очень они мне мешали. Три гранаты полетели бандитам под ноги, после чего я ушёл за передок эмки, лёг на живот и из-под машины стал стрелять по ногам бандитов. Эмка тряслась от попаданий пуль – по мне стреляли из карабинов и винтовок.

Оружие я держал боком, чтобы магазин автомата не упирался в землю. Пули у МП-44 мощные, в брызги рвали сапоги, слышались крики раненых. Я бросил за броневик ещё две гранаты, переждал взрывы, перезарядил автомат и стал прицельно, одиночными, бить по всем телам, выбивая подранков. Рядом взвизгнула пуля, отрикошетив от крыши легковушки. Обернувшись, я заметил метрах в четырёхстах ещё одного. Видимо, это он подал сигнал о движении нашей армейской колонны. Я дал очередь в три патрона и срезал его, несложно было, открыто стоял.

После этого прошёлся и провёл контроль – выживших не было. Тех, что были в прикрытии, тоже добил, всадив в них по паре пуль. Теперь нужно искать свои документы и личное оружие. Кобура моя была пуста, карманы – тоже. Судя по кобуре и кармашку запасного магазина, также пустому, комдив был вооружён пистолетом ТТ. На груди я обнаружил орден Боевого Красного Знамени, орден Красной Звезды и медаль «Двадцать лет в РККА».

Итак, поторопимся. Меня немного шатало от ранения, но в целом я был в норме. Контроль уже был проведён, и я не опасался, что кто-то из «мертвецов» вдруг оживёт, но на всякий случай приглядывал. Портальщики те ещё сволочи, мало ли кого оживят, заменив души, я сам тому наглядный пример.

– Любопытно, полковник женат или холост? – пробормотал я, выворачивая карманы бандитов. Кольца на пальце не было, но это не показатель: традиция обмениваться кольцами появилась позже.

Находки не отличались многообразием, в основном это были деньги, да и их немного, но прибрал. В планшетке у седобородого (подозреваю, что это планшетка Никифорова) я нашёл свои документы. Тут были командирское удостоверение и партбилет. Хм, в партию Николай Матвеевич вступил в далёком и непростом двадцатом году. Документов на награды тут не было, надо будет порыться в личных вещах полковника по месту его проживания.

Кроме документов в планшетке были два приказа, причём, судя по рваным конвертам, оба вскрыты. Видимо, седобородый любопытничал. А вот это плохо, могут быть проблемы с секретным отделом. На конвертах ясно написано, что полковник мог их вскрыть только в присутствии определённых лиц; каких именно, тут тоже указано. Планшетку я повесил на бок, перекинув ремешок через голову.

Фуражку нашёл в машине, пока положил на крышу, мне перевязка требуется. Кровь не текла, подсохла, но нужно перевязать. Вот с оружием проблема. Из короткоствола были два нагана, «вис», старый парабеллум и три ТТ. Видно, давно на дорогах бандитствуют. Никифоров у них явно не первый, хотя, возможно, первая такого крупного полёта птица.

Номер личного оружия в удостоверение внесён не был, поэтому я выбрал пистолет поновее, зарядил и убрал в кобуру, в кармашек сунул запасной магазин, остальное оставил на месте, у меня такого добра хватает. Уже был слышен гул многочисленных моторов, кто-то ехал, поэтому я поторопился закончить.

Гильз от промежуточных патронов хватало, полтора магазина выпустил, поэтому я заменил StG 44 на один из тех автоматов, что в сорок втором взял под Великим Новгородом у группы егерей СС. У меня их шесть было, но к этому моменту осталось три. Другие ушли в музей, на подарок и на обмен с другим коллекционером вроде меня. Автомат был без маркировок, я их удалил кислотой, так что вопросов по нему не возникнет. Достав автомат, я сразу дал очередь в землю, чтобы оружие пахло свежесгоревшим порохом. Подумав, достал три фаустпатрона первой серии, планы у меня на них.

Колонна из девяти грузовиков приближалась осторожно. Вскоре выяснилось, что это техника моей дивизии. Старший колонны, старший военфельдшер, меня опознал и сразу начал суетиться. Один грузовик помчался в город Лапы поднять там всех по тревоге, чтобы сюда прислали следственную группу. Военфельдшер тем временем осмотрел мне голову, сообщил, что нужно шить, а пока обработал и перевязал рану. Кровь накапала на форму, но ничего, постирается, она и так не совсем чистая.

Один из шофёров достал из машины кусок брезента, куда под моим присмотром упаковали автомат с подсумками и все три фаустпатрона, хорошенько перевязав всё бечёвками. Получился тяжёлый такой тюк. Задерживаться я не стал, и на грузовике меня повезли в медсанбат дивизии, который располагался на окраине города Лапы. Узел с «трофеями» лежал в кузове. Старшему колонны я приказал дождаться прибытия следственной группы и только потом следовать дальше.

Добрались мы нормально. Хоть и катили на одной машине, но снаряд в одну воронку не падает, другие банды отдыхали. Меня немного укачало, но это последствия раны и лёгкой контузии. В медсанбате меня снова осмотрели, очень болезненно отодрав перед этим бинт, выстригли волосы рядом с раной, почистили её и наложили четыре шва, после чего снова перевязали.

Пока я находился в медсанбате, прибыли начальник штаба дивизии, начальник особого отдела и начальник политуправления дивизии. Последние оба были в форме политуправления. Присутствовали также несколько штабных командиров. Я даже не знаю, как их всех звать, а амнезию нельзя показывать: снимут с дивизии. Придётся тянуть до последнего.

Всё-таки портальщики серьёзно подставили меня с отсутствием прежней памяти Никифорова. Очень сложно будет продержаться до начала войны. Была б до неё