И сам себя поправил: до сих пор – ни одна.

Но что-то подсказывало, что с графиней возможны любые сюрпризы. От – девочка влюбилась по уши и растеклась перед ним лужицей, до – девочка настолько его возненавидела, что готова проклясть, стоит только снять печать или её инициировать.

Проблемы будут в обоих полярных случаях! В первом леди не захочет добровольно с ним расставаться, вцепится репьём, пойдёт на всё, чтобы задержаться в его постели подольше. В идеале – навсегда. Замучаешься отрывать.

Во втором случае ему придётся немало постараться, чтобы вообще её туда уложить. Потом, ему ли не знать, насколько коварными и безжалостными могут быть ведьмы?

Лучше бы она испытывала к нему нечто среднее: пусть он ей нравится, но не настолько, чтобы она хотела остаться навсегда. Или пусть только терпит, но без желания прибить или покалечить.

Нет, он справится, конечно, и не таким крылья обламывали! Но неизвестность и эмоциональные качели, которые устроила ему леди Юлика, всё сильнее и сильнее подстёгивали интерес.

И активизировали охотничий инстинкт.

Дело приобретало принципиальную окраску – он не он будет, если не прогнёт графиню под себя! Ведь добыча намного ценнее, если ту приходится долго выслеживать, потом догонять и ловить. Сопротивление привлекает и заводит, а покорность и раболепие, наоборот, убивают желание.

Только вот пока юная графиня демонстрировала совсем не девичье упрямство и не спешила падать ему в руки.

Опыт подсказывал, что невинная и неискушённая девушка, за которую всю жизнь другие люди принимали решения, не может держаться так уверенно и настойчиво!

Словно она его совсем не боится. Словно её магия уже на свободе и способна защитить хозяйку!

Но магическое зрение утверждало – цветок ещё не сорван. Он видит её силу, чувствует, как та мечется под его печатью, манит, зовёт! Просит освобождения…

Инициации точно не было!

- Сам придумал, сам поверил. Придёт же в голову такая ерунда! – пробормотал он под нос. – Просто девчонка щедро одарена, и магия, даже не до конца пробуждённая, умудряется влиять на её сознание. А ещё добавляется страх перед неизбежным – все девицы, как огня, боятся мужчин и того, что мы с ними делаем. Вот графиньку и заносит. Ничего, к утру она у меня будет шёлковая!

Успокоившись, Ренард решил ополоснуться, но сначала надо было отпустить слугу – доверенного камердинера, что один из всех ещё оставался в доме.

Расстёгивая на ходу пуговицы, герцог подошёл к двери в коридор и открыл её.

Как и предполагалось, верный Анри находился там,

- Милорд?

- Всё в порядке, Анри. Сегодня ты мне больше не понадобишься, можешь уйти.

- А…

- Я пришлю вызов.

- Слушаюсь, милорд, - камердинер поклонился и ушёл.

Ренард дождался, когда тот покинет особняк и закольцевал магию, чтобы теперь в дом даже муха не пробралась незамеченной.

«Теперь в купальню, а то Юлика, наверное, уже меня заждалась!» – он скинул рубашку, развернулся и…

- Ы-ы-ы!!! – под ноги попались обломки скамейки.

Шипя от боли и прыгая на одной ноге, его светлость от души просклонял нерадивых слуг, дерево, из которого была сделана скамейка, и саму мебель.

Можно применить обезболивающее заклинание, но оно притупит чувствительность не только в ушибленном пальце. А ему, Ренарду, нужна вся палитра ощущений, иначе зачем он это всё затевал?

Пришлось ждать, когда боль сама по себе утихнет, и только тогда приступать к водным процедурам.

Мылся быстро, предвкушая, как он в одной простыне вернётся в соседнюю спальню, как ахнет и смутится девица, как он будет её соблазнять, разворачивая свой подарок из многочисленных тряпок, которые та, разумеется, на себя навертит.

Ренард даже зажмурился от удовольствия.

«Надо будет сразу дать ей вина. Полный бокал! – решил он, вытираясь мягкой тканью. – Её немного поведёт, но это и хорошо. Зато перестанет шарахаться и трястись».

С полотенцем в руках, он вышел из купальни и…

И забыл, как дышать: на разобранной кровати, поверх простыни, лежала обнажённая леди Юлика.

Его светлость сглотнул, прикидывая, во-первых, как девушка вообще осмелилась сюда войти? И, во-вторых, куда она сейчас понесётся и как скорее её поймать, пока дура не успела себе навредить?

- О, а вот и вы! – произнесла леди, и у Ренарда едва не отвисла челюсть.

Она что – при виде голого мужчины не собирается вопить и судорожно хвататься за одеяло? Настолько потрясена его… гм… мужественностью, что забыла, в каком виде находится сама?

- Прежде чем мы приступим, - невозмутимо продолжила девица, - не могли бы вы вызвать слугу?

- Слугу? – он не понимал, что происходит. – Зачем? В доме никого нет, я всех уже услал. Только мы с вами… леди.

- Вот как? – невозможная девица продолжала лежать, не краснея и не отворачиваясь.

Причём она только один раз оббежала его фигуру глазами, даже не задержавшись на фамильной ценности, и больше взглянуть туда не стремилась. Будто бы ни капли не удивлена, не шокирована и вообще, уже видела не одно фамильное достояние!

Может и видела, ведь у неё есть маленький брат. Но даже мысль о возможном сравнении оскорбляла до глубины души.

- Тогда вы не могли бы вы сходить на кухню и принести немного масла? Лучше растительного, но подойдёт любое топлёное.

И его светлость услышал, как рядом с ним что-то упало на пол.

То ли его самообладание и уверенность в себе. То ли его челюсть…

Ему понадобилось целых семь ударов сердца, чтобы прийти в себя.

- Могу, - медленно произнёс Ренард. – Если вы, леди, потрудитесь объяснить – зачем оно вам?

- Потом расскажу, вы сначала его принесите, - настаивала невозможная девица.

Ему захотелось себя ущипнуть, настолько неправдоподобно выглядела вся ситуация.

И тогда герцог решил пойти в наступление. Так сказать, напомнить дурочке, где она находится, и в каком виде. Пусть лучше она испугается, чем странным поведением вводит его, герцога крон Девиер, в ступор.

Может быть, встряска пойдёт леди на пользу, и она начнёт вести себя, как невинная девушка?

Хотелось бы, а то он не понимает, как ему с ней себя вести.

- Леди, вам не холодно? Если вы не заметили, то на вас, кроме вас, ничего нет!

- Мне не холодно, - ответила та и, перекрестив ноги, перевернулась на бок.

Поза стала менее провокационной, но не менее возбуждающей.

- И будет лучше, если вы ускоритесь. Милорд, вы нас задерживаете! – недовольным голосом добавила девица.

Ренард