— Уважаемые дамы, — начал я, стараясь говорить ровно и спокойно, чтобы они могли почувствовать, что перед ними не очередной хозяин, а человек, который пришёл все изменить, — вы все свободны. Никто вас насильно здесь держать не будет. С этого момента публичный дом «Цветочный Сад» прекращает своё существование. Я все сказал.

Шёпот прошёл по залу, как ветер сквозь осенние листья. Девушки переглядывались, не веря своим ушам. Для них эти слова были сродни чуду. В этом месте, где каждый день был похож на предыдущий, и казалось, что жизнь давно утратила всякую надежду на перемены, такие новости звучали как нечто невозможное. Я это прекрасно понимал и поэтому не спешил уходить, к сожалению, так просто этот вопрос не решить. Увы.

— А как же наши долги?.. — вопрос прозвучал от одной из девушек.

— Прощены, вы больше ничего не должны ни этому человеку, ни этому дому.

Многие из девушек облегченно выдохнули, я же продолжил:

— Однако это не значит, что вы потеряете работу. В скором времени это место превратится в швейный дом. И я буду рад, если кто-то из вас останется здесь работать. Преданные лично мне сотрудники мне всегда пригодятся.

Я сделал пару шагов, наблюдая за их реакцией. Некоторые из девушек выглядели озадаченными, другие — настороженными. Они явно не привыкли к таким предложениям. Прежние хозяева не баловали их возможностью выбора. Неужели так трудно поверить, что жизнь может быть другой? Что они могут быть кем-то большим, чем просто товаром на продажу?

— Я готов предоставить жильё тут же тем, кто в нём нуждается, — добавил я, окинув их взглядом. — А также достойную оплату. Вам не нужно торговать своим телом, чтобы выжить в столице.

Эти слова, как удар молота, пробили лёд недоверия. Девушки вновь переглянулись, и на лицах некоторых из них я заметил первые признаки облегчения. Усталые глаза, привыкшие видеть в мужчинах только угрозу, начали наполняться искрой интереса. Интереса к тому, что могло бы быть, если бы они остались.

Одна из девушек, та самая, что уже решилась заговорить со мной, шагнула вперёд. Её лицо всё ещё оставалось настороженным, но в голосе больше не было страха, только неуверенность.

— А что, если я бы хотела остаться, но… я совершенно не смыслю в пошиве? — её голос был тихим, но я слышал в нём скрытую надежду.

— Думаю, это поправимо, — ответил я. — Мой человек обучит вас. Или же мы можем подобрать для вас другую работу. Помимо швей, полагаю, потребуется еще много рабочих рук на разных направлениях. В любом случае вы вольны покинуть это место, если вам ничего не подойдет.

Девушка на мгновение замерла, обдумывая мои слова, а затем кивнула. Остальные начали перешёптываться ещё активнее. Я видел, как их лица меняются — страх постепенно уступал. Да, некоторые из них пока не были готовы поверить в то, что всё изменится так быстро, но это был первый шаг. Некоторым, думаю, еще страшно покидать это место и они тут задержатся, чтобы понять, как изменится обстановка, но это тоже решаемый вопрос.

Две из них, извинившись, поспешили уйти. Видимо, решили продолжить зарабатывать тем, чем зарабатывали тут или же побоялись молодого аристократа в качестве владельца. Что ж, это их выбор.

Остальные же остались. Их было больше, чем я ожидал. Удастся ли каждой найти работу — тот еще вопрос. Впрочем, показывать неуверенность не стоит.

— Отлично, — сказал я, оглядывая оставшихся. — Те, кто нуждается в жилье, можете оставаться пока тут. В ближайшие дни здесь сделают ремонт для начала производства. После получите первые инструкции.

Я посмотрел на стены, на тёмные драпировки и ковры, которые словно пропитались всей той грязью, что здесь творилась годами. «Цветочный Сад» требовал серьёзных изменений, не только внешних, но и внутренних. Но это была не проблема. Я вспомнил о деньгах, которые дал Голицын на предстоящие осенние костюмы. Остатка должно было хватить на то, чтобы преобразить это место хотя бы частично. А дальше… будем думать.

Девушки, кажется, начали доверять мне, хоть и не до конца. Я не ждал от них немедленного восхищения. Работа только начиналась, но первый шаг сделан — они больше не чувствовали себя рабынями.

— А теперь, — сказал я, повернувшись к Александру, который всё это время молча наблюдал за происходящим, — пойдём посмотрим, что оставил нам прежний «хозяин».

Александр кивнул, всё ещё ошеломлённый происходящим. Мы направились туда, откуда вышел здоровяк, это был его личный офис. Как только я вошёл, меня тут же поразил контраст между внешним шиком и внутренней мерзостью этого заведения. Кабинет был обставлен с явной претензией на роскошь: массивный стол из красного дерева, тяжёлые шторы на окнах, дорогие ковры. — Интересно, что этот ублюдок тут прятал, — пробормотал я, осматривая комнату.

На стене за столом я заметил сейф. Классика жанра. Простой, но достаточно массивный металлический ящик. Очевидно, что владелец его не просто так спрятал.

— Думаешь, там что-то ценное? — спросил Александр.

— Давай проверим.

Я подошёл к сейфу и, не особо раздумывая, сосредоточил ману в сердце. Пространство вокруг сейфа задрожало, и я произнёс:

— Перемести.

Дверца моментально поддалась, словно это был просто кусок старого железа. Внутри обнаружилось несколько пачек денег, аккуратно сложенных одна на другую. Я быстро пересчитал их взглядом и прикинул сумму.

— Двести пятьдесят тысяч рублей, — произнёс я, не сдерживая довольной улыбки. — Вот и отлично, затраты на ремонт можно будет не делать. А ремонт сделать сразу на все здание.

Судя по всему, это были деньги, за которые мачеха купила это место. Так что можно считать, эти средства возвратными. Но, разумеется, ей отдавать я их не буду — пусть сама разбирается с отцом, откуда у нее такие средства.

Александр, стоявший позади, выглядел так, будто не верил своим глазам. Он молчал несколько секунд, а затем наконец заговорил:

— Превратить публичный дом в ателье… да уж, это что-то новенькое.

— А что я, по-твоему, должен был продолжать заставлять девушек торговать собой? — приподнял я левую бровь, изучающе посмотрев на брата.

— Нет-нет, — слегка смутившись, поспешно ответил он, замахав руками. — Просто… это очень благородно. Не ожидал я такого, если честно.

— Есть чему поучиться, а? — подмигнул я ему, и на его лице промелькнула слабая улыбка.

Но тут выражение лица брата неожиданно изменилось. Казалось, что в его