В конце концов Калистратову пришла в голову недавно облюбованная им мысль: он решил позвонить своему старому школьному приятелю, у которого в прошлом году видел старенький револьвер. Именно сейчас ему показалось совершенным безумством то, что он до сих пор ходит по городу без оружия.

Набрав номер, Сергей долго ждал, когда на том конце снимут трубку, и наконец услышал:

– Алло.

– Миш, Миш, – почти закричал Калистратов, и, испугавшись собственного голоса, перешел на громкий шепот: – Миш, это я, Сергей.

– Здорово, – сонно ответил друг и зевнул в трубку.

– Миш, мне нужен твой револьвер… или пистолет, все равно. Очень нужен. Только нормальный, не газовый…

– Слушай, я уже сплю, – оборвал его на полуслове бывший одноклассник. – Завтра приходи, поговорим.

– Миш… – начал было Калистратов, но друг снова перебил его:

– Ну, не надо по телефону. Иди пока проспись, а завтра часов в шесть приходи.

К Матвею Сергей вернулся слишком поздно. В одиночестве допив литровую бутылку водки, хозяин квартиры давно уже видел десятый пьяный сон о своих высокопоставленных родственниках, и разбудить его не было никакой возможности.

Калистратов звонил не меньше получаса, затем попинал дверь ногой и, ничего не добившись, пошел на улицу. Там, в первом попавшемся ларьке, он взял на последние деньги две банки пива, одну сразу же открыл и жадно выпил. После этого Сергей решил не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, и отправиться к другу – переночевать у него, а заодно договориться об оружии. Калистратов вышел почти на середину улицы ловить машину и, пока стоял с высоко поднятой рукой, выпил вторую банку.

Езду в автомобиле Сергей совершенно не запомнил. Наложившись на водку, пиво сделало свое подлое дело – Калистратова развезло, и проснулся он, только когда частник остановил машину.

– Вылезай, приехали, – сказал водитель.

Спросонья Сергей долго рылся в карманах в поисках денег, но наткнулся только на доллары, лежавшие во внутреннем кармане куртки. Вытянув из конверта одну стодолларовую бумажку, он, не глядя, протянул ее водителю. Тот оценивающе посмотрел на пьяного вдрызг пассажира, убрал купюру в карман и, перегнувшись через Калистратова, открыл ему дверцу.

Ничего не соображая, Сергей кое-как вывалился наружу, а машина сорвалась с места и моментально уехала.

Еще минуты две Калистратов кувыркался на асфальте, пытаясь придать своему телу вертикальное положение. А когда ему все же это удалось, он не узнал дома своего приятеля. Местность показалась ему совершенно незнакомой, улица – даже не московской, и Сергей вслух с трудом выговорил:

– Где это я?

Едва держась на ногах, он стоял напротив раскрытого подъезда, таращился на дверь и пытался хоть частично восстановить в памяти, куда и зачем он приехал.

Калистратов переступил с ноги на ногу, потерял равновесие, и его утащило далеко в сторону. Впрочем, на ногах он все же удержался. Но направление было уже задано, и Сергей пошел, глядя невидящими глазами себе под ноги. Спотыкаясь, он брел между спящими многоэтажками, совершенно потеряв всякое чувство времени. «Автопилот» тащил его, и со стороны казалось удивительным, как это он еще успевает выбрасывать вперед ноги.

Калистратов пришел в себя только с рассветом, на скамейке в незнакомом, сильно замусоренном скверике. Видно было, что под этими старыми липами частенько собираются местные любители пива. В радиусе десяти метров земля была покрыта слоем мусора: пивными пробками, шкурками от воблы, пакетами из-под чипсов и окурками. Археологам далекого будущего было бы над чем поломать голову в таком месте, а стратиграфический анализ показал бы, что здесь освежалось не одно поколение граждан двадцатого столетия.

Первые несколько минут Сергей приходил в себя, ежился от утренней прохлады, протирал глаза и пытался сообразить, куда занесла его нелегкая. Затем он выбрался на дорогу, огляделся и все-таки узнал знакомый магазинчик и облепившие его ларьки, где они с другом не один раз покупали спиртное.

Голова болела так сильно, что Калистратов первым делом направился к ларькам. Стуком в стекло он разбудил спящую в прокуренной конуре толстуху, затем полез в карман, но обнаружил там только две сломанные сигареты и ключи от ненужной уже собственной квартиры.

На мгновение ощутив настоящий ужас, Калистратов похлопал себя по груди, сунул руку во внутренний карман и с облегчением выдохнул – доллары были на месте.

– Чего тебе? – открыв похожее на амбразуру окошко, сонно спросила продавщица.

– Слушай… – замотал головой Сергей. – Очень плохо… У меня только доллары. Дай пива. – Не вынимая конверта из кармана, он выудил стодолларовую бумажку и просунул ее в темное окошко. Но толстуха даже не стала брать деньги в руки. Она как-то брезгливо взглянула на купюру и, зевая, ответила:

– Доллары не принимаем.

– Ну пожалуйста… Голова очень болит, – попытался разжалобить ее Калистратов.

– Не принимаем, сдачи нет, – повторила продавщица и захлопнула окно, едва не прищемив ему руку.

Оглядевшись, Сергей понял, что в других ларьках, скорее всего, получит точно такой же ответ.

– А если я наберу на все сто? – крикнул он и еще раз постучал по стеклу. Окошко снова раскрылось, и толстуха недовольно проворчала:

– Весь ларек, что ли, скупишь? Ну чего тебе?

– Пива, – тут же ответил Калистратов. Он протянул ей сто долларов и задумался, сколько и чего взять. Тут Сергей вспомнил о приятеле, который жил в нескольких шагах отсюда, пожалел, что не догадался сразу пойти к нему и занять немного денег, но постеснялся объявить об этом продавщице – она уже разглядывала купюру на свет.

– Четыре банки «Туборга», – наконец проговорил Калистратов.

– «Туборг» слишком дешевый для ста долларов, – сказала толстуха. – Бери вот это бутылочное, оно в три раза дороже.

– Ладно, давай, – согласился Сергей. – Давай пять, одну здесь выпью. Значит, так, два блока «Мальборо»…

– Возьми литровую виски, – посоветовала продавщица и поставила на прилавок большую квадратную бутылку.

– Давай, – махнул рукой Калистратов. – Четыре шоколадки, вот эти. Шесть пачек фисташек… Жвачки, вот