Он снова повернулся и продолжил идти по коридору, оставляя меня одного с этой загадкой. Я стоял нерешительно, не зная, что делать дальше. И просто стоял, любуясь картинами из разных эпох и «миров», такие непохожие и одновременно с этим чертовски монолитные и единые в своём порыве.

Некоторые портреты почти стёрлись от времени, но даже на них можно было разглядеть суровые черты лица и строгие взгляды матёрых вояк, что прошли не одну сотню конфликтов и миссий. Они казались словно высеченными из камня, с резкими чертами лица, глубокими морщинами и непоколебимым взглядом. В их глазах читалась история войн, история смертей, история побед.

Другие же сохранились почти превосходно, с яркими красками и деталями одежды. В них можно было рассмотреть все мелочи: блеск пуговиц, узор на шинели, блеск медалей на груди. Они казались живыми, готовыми в любой момент оторваться от стен и вступить в бой.

Но все они были объединены одной чертой: в их глазах читалась та же непоколебимая решимость, та же загадка, что и в глазах Виктора. И тут меня посетила светлая мысль. А что, если это попросту отпечатки душ почивших ликвидаторов? И чем сильнее душа, тем ярче ее след?

Или же один поехавший ликвидатор, не будем показывать пальцем, просто запечатал души своих сослуживцев в картины. Но это уже попахивает безумием. Но опять же, чем чёрт не шутит?

Задумчиво хмыкнув, я отправился дальше вслед за Виктором. В моей голове снова завертелись мысли, а в сердце зародилось чувство тревоги. Я чувствовал, что я нахожусь на грани чего-то необычного, чего-то такого, что перевернет мою жизнь. В этом длинном темном коридоре, окруженном портретами с непоколебимым взглядом, я чувствовал себя как в музее душ, в которых хранились тайны и секреты многих поколений ликвидаторов. И я не мог удержаться от ощущения, что я стал частью этой истории.

В конце коридора виднелась массивная дверь из морёного дуба, за которой, я предполагал, была какая-то другая комната или что-то еще. Дверь одновременно высокая и широкая, украшенная массивными железными петлями, словно скованными в древние времена не простым кузнецом, а самым настоящим мастером своего дела. Деревянная ручка с резными элементами выглядела так, словно ее вырезал сам Леший, вкладывая в нее свою магию и тайны леса.

Она казалась непроницаемой преградой, за которой скрывалось что-то неизвестное. В ней имелось что-то загадочное, что-то такое, что заставляло меня чувствовать азарт с толикой любопытсва. Я остановился перед дверью, не решившись ее открыть. Я не знал, что ждет меня за ней, но я чувствовал, что там меня ждет что-то не простое, что-то такое, что перевернет мою жизнь. Я взглянул на Виктора. Он стоял немного в стороне, опираясь спиной на стену.

Пара минут ожидания, и Виктор оказался перед дверью, и я ожидал, что он ее откроет. Но он только посмотрел на меня и кивнул.

— Иди, — сказал он голосом, немного холодным и отстраненным, и повернулся, чтобы уйти.

Я неуверенно подошел к двери и потянул ручку. Она с треском открылась, и я оказался в темной и влажной комнате. Воздух был затхлым и тяжелым. Стены оказались сырыми и холодными, будто впитали в себя влагу и печаль. Где-то вдали комнаты я чувствовал источник огня, что звал меня и обещал согреть в эту тёмную ночь.

— Иди, — повторил Виктор, и его голос словно эхом отразился от стен. Он не оглянулся, просто продолжил уходить, оставляя меня одного с этой загадкой.

Я не знал, что ждет меня в этой комнате, но я не мог остаться здесь один, в этой тишине и нерешительности. Я сделал шаг вперед, и дверь за мной с грохотом закрылась, отрезая меня от всего известного и знакомого. И я оказался в полной темноте, только изредка слышно лишь капанье воды и шуршание ветра, проникавшего сквозь щели в стенах. Попытался почувствовать что-то вокруг себя, но все казалось пустым и неразличимым.

С каждым новым шагом я чувствовал, как тепло в груди всё нарастает. Сначала это было легкое потепление, словно от солнечного луча, пробившегося сквозь тучи. Но с каждым шагом тепло становилось сильнее, интенсивнее, словно меня окутывало пламя.

И с двадцать восьмым шагом в центре комнаты вспыхнуло бирюзовое пламя, что осветило всю комнату неземным светом. Оно было не красным, не желтым, а бирюзовым, как морская волна в солнечный день. Пламя танцевало и вихрилось, словно живое существо, и я не мог отвести от него взгляд.

Оно осветило то, что было вокруг меня. Я оказался на лавовом озере, которое медленно и плавно текло по комнате. Оно было не огненным, а прозрачным, словно из расплавленного стекла. И я шел по нему, не чувствуя боли. Лава не жгла меня, не обжигала, а словно нежно обнимала.

В самом конце комнаты я заметил водопад из чистой лавы, который с грохотом падал вниз, образуя озеро. Звук был не громовым и страшным, а мягким и успокаивающим, словно звук морского прибоя. Он не казался желтым, не красным, а скорее бирюзовым, как то пламя, которое освещало комнату. Бирюзовый цвет был не ярким и агрессивным, а мягким и спокойным, словно отражение неба в океане.

И, черт возьми, как же это завораживало! Я стоял и смотрел на водопад, на его нежное свечение, на его плавное движение. Лава текла медленно и плавно, словно не хотела нарушать тишину и покой этой комнаты. Казалось, что она танцует под звуки невидимой музыки.

Я чувствовал, как все мои напряжения и тревоги исчезают, словно растворяются в этом нежном свечении. В моей душе была тишина, спокойствие и умиротворение. Я чувствовал себя счастливым, я чувствовал себя живым. И я стоял так долго, не зная, сколько времени прошло. Просто наслаждался этим моментом, этой тишиной, этим нежным свечением. И чувствовал, что я нахожусь в каком-то волшебном месте, в месте, где нет ни боли, ни страха, ни печали. И в этот момент я понял, что я не один. Я чувствовал чье-то присутствие рядом с собой, чье-то тепло и нежность. Я ощутил, как чья-то рука легко коснулась моей, и я повернулся.

Прекрасная незнакомка с утончёнными чертами лица застыла передо мной в прозрачном платье, словно сотканном из лунного света. Но вся ее фигура явно соткана из белоснежного пламени, которое нежно ластилось к ней, словно призывая хозяина. Оно танцевало