− Шанталь, милая, вас можно поздравить!? — звонко воскликнула она, прикрывая розовенькие губки белым платочком.

− Не стоит, ваше высочество, − процедила я сквозь зубы. Вот же мерзавка! Сейчас я меньше всего хотела, чтобы Арвэль Арриан узнал о том, что я, поправ все правила приличия и закона, дала согласие выйти замуж. Она со своими хвостиками наверняка видела, как камаэль мне предложение дела и кольцо на палец надевал, поэтому они так светятся. Теперь понятно зачем она сюда явилась, брату рассказать о шалостях его невесты, чтобы уже он указа мне, где мое место. Хитро. И как всегда в стиле принцессы.

− С чем поздравить? — удивленно округлил зеленые глазище принц. Надоже еще не знает — это хорошая новость, но кажется мне, что сейчас все узнает и мне можно копать могилку.

− Как с чем? — принцесса картинно, как высокородные дамы, взмахнула руками и плечиками передернула. — Ох, Риан, об этом знаменательном событии вся Академия сплетничает, правда девочки? — в ответ девочки раз улыбались еще сильнее, рискуя уголками губ достать до ушей, а я сидела, молчала, делала вид, что меня вообще здесь нет и речь сейчас идет вовсе не о мой скорой свадьбе (кстати, надо было у Лакруа спросить, когда мы в храм пойдем).

− Ники, ты, о чем? Какое знаменательное событие? Ты, что на тренировке головой стукнулась или тебе леди Рион чего-нибудь в чай подмешала, если тебя так пробирает, − обронил принц с ехидной ухмылочкой. Принцесса замолчала на полуслове и вытаращила на брата глаза, покраснев в цвет вареных раков. Я невольно наблюдающая за происходившим мысленно сняла со счета принца одну неосуществленную месть. Видимо задире Николетте не нравилось, когда брат над ней подшучивал.

− Риан, ты, что последние мозги в карты проиграл,− не осталась в долго принцесса, сверкая глазами. — Я не поверю, что ты не знаешь о каком событии я тебе говорю. Неужели советник Дорен еще не наябедничал королю? — принцесса скосила глаза в мою сторону, показывая, что «событие» имеет отношение ко мне. Я стала чувствовать себя лишним, а еще мне захотелось стать невидимой или спрятаться так, чтобы не нашли.

− Ники, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Сейчас я пытаюсь разрешить ситуацию с Алгарне, и на твои пустые загадки у меня нет времени. Поэтому потрудись объяснить, о чем ты говоришь и как сюда замешана леди Шантарэль?

− В таком случае, спросим у леди Шантарэль, − принцесса улыбнулась злорадно с торжеством, а у самой-то бесята в глаза не просто скачут, польку отплясывают. Подставила, мерзавка! Чтоб тебе демоны Бездны задрали!

− Леди Шантарэль, я понимаю, что порой моя сестра бывает невыносимой, но прошу вас, утолите мое любопытство, − он посмотрел мне в глаза, а я снова не смогла воспротивится его чарам. Хотя они у него будут послабее, чем у Лакруа.

− Ваше величество, я… я не знаю, как вам сказать… В общем, я…

− Замуж она выходит! — выкрикнула принцесса не в силах больше терпеть мое нечленораздельно бормотание. — Понимаешь, Риан!? Твоя невеста выходит замуж!

− Ну и что?

− Как «ну и что»!? Риан, ты меня, конечно прости, но ты самый настоящий дурень! — в сердцах выкрикнула принцесса, испепеляя брата взглядом, а у меня вовсе рот открылся. Теплые у них отношения: сразу видно одна семья. — Она выходит замуж за Лаэна Лакруа — сына советника Дорен. Он сегодня на полигоне ей предложение сделала и кольцо с лигурийскими бриллиантами подарил. Вон,− она на колечко мое кивнула, − посмотри сам, если не веришь.

− Вот оно, что, − принц на колечко посмотрел и в глазах прямо крупными буквами засветилось: «Убью!», а я побледнела, сердце удар пропустило, стала чечетку отбивать, зато всхлипывать перестала и относительно в себя пришла. В голове стали витать мысли о том, что сейчас очень хороший момент проверить теорию Лакруа.

Я не знаю, как смогла сотворить клинок, понятия не имею откуда у меня столько сил и вообще в мыслях не было, чтобы совершать покушение прилюдно. Удар метила точно в сердце. Реакция моя стала нечеловеческой, движения плавные, профессиональные. Может быть я бы сумела убить принца, может меня бы и не казнили потом, но принцесса, видимо из очень большой любви к брату, решила его спасти от негодяйки в моем лице. Николетта самым подлым образом умудрилась подскочить к нему и заслонить собой, а мой меч насквозь пронзил ее хрупкое девичье тело. Она вскрикнула, закатила ясные очи и кулем рухнула к ногам брата, залив лужайку бурой кровью. Тут одна особа пришла в себя, осознала, что она натворила и выронив наколдованный меч, пробормотав слова извинений, мол, я не хотела, поспешила убежать прочь.

Какая же я дура!

Ноги привели меня за крепкие надежные стены Академии. При моем виде от меня шарахались все: и мои сокурсники, и встреченные мною, старшекурсники, и даже некоторые учителя, что очень странно и одновременно лестно, если от меня уже подкованные годами маги стали шарахаться, то я всенепременно достигла успехов. Как оказалась около маминого кабинета, не помню, единственное, что бросилась в глаза новенькая табличка с надписью тянущиеся золотистой вязью: «Директор Академии Магических Искусств Шаррона Фаннараира Ранат». Открываю двери, стрелой влетая в кабинет, и закрыв створки, прижимаюсь к ним спиной, тяжело дыша.

− Шанти, милая моя, что с тобой? Что случилось, − обеспокоенно спросила Фанна, вскакивая из-за стола, и подходя ко мне.

− Фанна, случилось страшное, − я тряслась, словно побитая подзаборная шавка, снова начав обливаться слезами, от которых уже огнем горели глаза. — Я… я… я ее убила, − захлебываясь слезами выдавила из себя я. — Я не хотела… Фанна, миленькая, я не хотела… я в принца метила… а она… она закрыла его и… я убила ее! — я зарыдала еще сильнее, слезы крупными каплями капали на пол и уродливыми следами отпечатывались на подоле моего платья.

− Шанталь, успокойся! — холодно громыхнул голос Фаннараиры, меня даже перетрясло и мороз по коже пробежал. Правду говорили, что она не знает жалости и сострадания. У меня истерика, а она еще кричит на и без того неадекватную меня. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь? Кого ты убила? — на сверкнула глазами и проворковала вмиг потеплевшим голоском: − Давай так, ты сейчас успокоишься и обо всем мне расскажешь. Затем мы решим, что будем делать, − Фанна набросила на меня легкою едва ощутимую сеть успокоительного заклинания, снова села за стол и протянула стакан, наполненный какой-то сине-фиолетовой жидкостью.

Зелье я выпила одним большим глотком, сразу стало легче; голова перестала болеть, слезы высохли сами собой и пришло осознание правильности моего поступка. Нет, ну правда, чего я слезы лью и нервы себе трепаю, если принцессу все равно уберут. Я, так сказать, еще помогла горе революционерам, затеявшим несвоевременный переворот. Заметив, что я перестала биться в истерике и теперь лишь тихонечко изредка всхлипывала, Фана поспешила спросить, пока я еще чего-нибудь не учудила:

− Успокоилась, горюшко ты мое, − сестра тепло так улыбнулась мне, а я кивнула ей в ответ, мол, да успокоилась. — Тогда рассказывай, что натворила?