— И какие действия в отношении него предпринимались?

— Сбор агентурных сведений, захват и пере-вербовка связников, установление мест укрытия, а также чекистско-войсковые операции. Весной этого года мы получили информацию о том, что Кук скрывается на стыке Львовской, Тернопольской и Станиславской областей. Это место им было выбрано не случайно.

— Почему? — закурив папиросу, протянул Исаев подполковнику открытую коробку «Казбека», мол, угощайтесь.

— Спасибо, — отказался тот. — Я бросил, сердце пошаливает.

— В таком случае продолжайте.

— Стык покрыт лесными массивами, по которым можно уходить в любую из них, затрудняя нам координацию. Весной этого года от доверенного лица[65] были получены сведения о нахождении Кука в Черном лесу вместе с повстанческим отрядом. Причем с точной привязкой к месту. Мы тут же организовали облаву и в результате боестолкновения уничтожили практически всех уповцев, в том числе личного телохранителя Кука — «Муху». Сам же он словно сквозь землю провалился.

— М-да, — ткнул в пепельницу окурок майор, когда Никитенко закончил доклад. — Невеселая картина.

— Чего уж веселее, — снова вздохнул тот.

После этого Исаев отпустил подполковника, а сам занялся изучением материалов, делая из них авторучкой выписки.

— Ну как, вошел в курс дела? — спросил его на следующее утро Дроздов.

— Вошел.

— Какие имеешь предложения?

— Для начала хочу встретиться с агентурой, работающей по Куку и составить собственное представление.

— Не возражаю.

— Затем проработать вопрос о внедрении нашего человека в его окружение. Дальше по обстоятельствам.

— Ну что же, встречайся, прорабатывай и внедряй, — подумав с минуту, согласился замминистра. — Доклад у меня каждый понедельник.

Началась кропотливая работа: Исаев встречался с наиболее ценной агентурой из числа бывших оуновцев, выезжал на места для проверки поступающих оттуда, заслуживающих внимания сигналов, обобщал и анализировал полученную информацию.

Дома бывал от случая к случаю, часто ночевал в кабинете. В начале следующего года обозначились первые результаты.

На конспиративной квартире в Виннице был захвачен руководитель Подольского краевого провода Василий Бей (псевдоним «Улас»), имевший деловые встречи с Куком. Исаев, срочно выехав туда, провел его вербовку. После этого ее закрепили, а Бея отпустили, дав задание установить контакт с главным командиром УПА, а затем вывести на него чекистов. Однако надежды не оправдались.

Вернувшись в лес, Бей сообщил Куку о своей вербовке и полученном задании. Последствий для него это не имело, поскольку, по канонам ОУН, лица, явившиеся с повинной, репрессиям не подвергались.

Новый курирующий замминистра (Дроздова к тому времени перевели в Москву) объявил Исаеву выговор с формулировкой «за утрату бдительности». Тот воспринял его как должное и продолжил работу.

К осени по делу снова возникли перспективы: чекисты задержали эмиссара закордонного провода ОУН Васыля Охримовича вместе с радистом, заброшенных с помощью американцев для налаживания контактов с подпольем. После активной обработки те согласились на сотрудничество.

— Как думаешь это использовать? — поинтересовался замминистра у Исаева по результатам доклада.

— Через Охримовича выйду на Кука, как связник эмиссара встречусь с ним в обусловленном месте и со своими оперативниками проведу захват.

— М-м-м, — пожевал губами генерал. В отличие от Дроздова, он не любил самостоятельных решений и предпочитал советоваться с Москвой.

— Ты пока свободен, — забарабанил пальцами по столу, — а я подумаю.

Майор взял со стола папку с документами, встал и вышел из кабинета. Замминистра же созвонился с московским куратором и изложил тому суть вопроса. Тот долго сопел в трубку, а потом высказался за проведение радиоигры.

— Запеленгуете радиопередатчик, определите место, вслед за чем проведете чекистско-войсковую операцию. Так что нечего мудрить и искать на задницу приключений.

— У меня то же мнение, — поддакнул замминистра.

— В таком случае удачи, — сказали на другом конце провода и положили трубку. Замминистра опустил на рычаг свою, просмотрел лежавший на столе свежий номер «Правды», а потом нажал кнопку селектора. Когда же Исаев снова появился в кабинете, озвучил мнение Лубянки, выдав за свое.

— Но…

— Никаких «но»! — повысил голос начальник. — Выполняйте. Жду результатов.

— Слушаюсь, — отвердел скулами майор.

По опыту он знал, что в условиях пересеченной, да к тому же лесной местности пеленгация маломощного передатчика требует значительных усилий. К тому же подобные войсковые операции, как правило, заканчиваются трупами. А руководству требовался живой Кук. Но выбирать не приходилось. Приказы не обсуждаются.

Через трое суток для пеленгации все было готово.

Первый сеанс связи прошел успешно, дал вероятное место выхода искомого передатчика, для точного нужны были как минимум еще два сеанса. Но, увы, на очередной сеанс радист Кука не вышел, замолчал. Игра, едва начавшись, провалилась. Москва по этому поводу выразила недовольство, а заместитель на совещании у министра устроил Исаеву разнос, обвиняя в срыве операции.

— Зачем же так, — осадил его генерал-лейтенант. — Захват зарубежного эмиссара с его последующей вербовкой, насколько знаю, заслуга Исаева. А проведение радиоигры — ваша инициатива.

— Моя, но согласованная с Москвой, — блудливо забегал глазами заместитель.

— Для чего в таком случае валить с больной головы на здоровую? Ну да ладно, в нашем деле без проколов не бывает. Что планируете по делу дальше, товарищ Исаев?

— Думаю пойти по тому пути, что предлагал, но в несколько измененном варианте, — встал майор со своего места.

— Конкретней.

— Через близкие связи Кука выходить на его захват силами оперативников.

— Вы имеете в виду Охримовича?

— Теперь нет, товарищ министр. После неудачной радиоигры он отказался от сотрудничества.

— И я бы отказался, — хмыкнул тот. — Кук заподозрил эмиссара в предательстве.

— Полагаю, да.

— Ну что же, — повертел министр в пальцах синий карандаш. — Работайте в этом направлении. А курировать вас теперь будет генерал-майор Поперека.

— Слушаюсь, — привстал с седой головой новый замминистра, отстраненный же залился густой краской.

После окончания совещания Поперека пригласил Исаева к себе, и они выработали новый план действий. А на следующий день как гром с ясного неба прозвучало, переданное по радио сообщение Левитана[66]: «Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Совет Министров СССР и Президиум Верховного Совета СССР с чувством великой скорби извещают партию и всех трудящихся Советского Союза, что 5 марта в 9 часов 50 минут вечера, после тяжелой болезни скончался Председатель Совета Министров Союза ССР и Секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин…»

Страна погрузилась в четырехдневный траур. Во время похорон с трибуны мавзолея выступил Берия: «Дорогие товарищи, друзья!

Трудно выразить словами чувство великой скорби, которое переживают в эти дни наша партия и народы нашей страны, всё прогрессивное человечество.

Не стало Сталина — великого соратника и гениального продолжателя дела Ленина. Ушел от нас человек, самый близкий и родной всем советским людям, миллионам трудящихся всего мира. Вся жизнь и деятельность