Шрифт:
Закладка:
— Так значит, нам надо узнать правду.
— Майк, я наняла адвоката. Очень хорошая женщина. Она мне помогает.
— Он был моим братом.
— Я знаю. И моим мужем. Я сама со всем справлюсь, договорились?
— Не-а. Я не собираюсь сидеть сложа руки.
— Майк если ты пойдешь сейчас в полицейское управление и начнешь с ноги открывать двери, я никогда ничего не узнаю. А потом на тебя пришлют жалобу, и тебе придется солоно. Оно тебе надо? Я же любила Дэнни. Я докопаюсь до правды. Честно. Ты мне веришь?
Он мнется, потом кивает, и мы устремляем взгляды в бокалы.
Я чувствую как мне на спину ложится тяжелая рука. Рука Майка.
— Дэнни не был идеальным, — говорит он. — У нас у всех есть свои секреты.
— Сама знаю.
Мы оба плачем — мне не привыкать, у меня уже вон сколько дней глаза на мокром месте, а вот Майк словно недоумевает, что это за странная жидкость вдруг начала литься у него из глаз.
— Пора домой. Надо хотя бы попробовать поесть, — говорю я, и сердце ноет при мысли, как старается сейчас на кухне Таня, чтобы я хоть чуть-чуть что-нибудь поклевала из тарелки.
— Хорошая у тебя сестра, — вздыхает Майк. — Я так понял, она скоро возвращается домой?
— Наверно.
Даже думать сейчас об этом не хочу. Я представить не могу, как буду жить в квартире одна. При этом Карла говорит, что пройдут недели, пока не решится вопрос с рассрочкой, если я, конечно, не хочу платить штрафные санкции.
— Тебе будет ее не хватать, — кивает Майк. — Между прочим, после перебазирования мне останется досидеть в Сирии всего ничего. Сама знаешь — у меня шило в заднице, но я, если что, могу приехать сюда. Вдруг тебе понадобится помощь? Нет, я не навязываюсь. Просто хочу, чтобы ты была в курсе — на меня можно рассчитывать.
Я стараюсь следить за выражением своего лица. Предложение Майка звучит неожиданно. Чего он хочет? По старинному обычаю взять в жены супругу покойного старшего брата?
И все же я выдаю себя. Лицо Майка расплывается в улыбке.
— Ты меня не так поняла, — говорит он. — Просто… знаешь, Эрин, таким, как я, в армии туго.
— Ты имеешь в виду черным? — хмурю брови я.
— При чем тут цвет кожи?
Майк берет бокал, смотрит на меня поверх него, делает глоток.
Ах вот что.
Я раскидываю мозгами, и до меня, наконец, доходит. Мне никогда не доводилось слышать о девушках Майка.
Подобным образом он вежливо намекает, что не собирается занимать в моей жизни место Дэнни. Я чувствую себя идиоткой.
— Мадам, — он встает и подает мне руку, чтобы помочь слезть с барного стула.
Мы открываем дверь и, обнаружив, что начался проливной дождь, стоим под навесом бара — ждем, когда он закончится. Я понимаю, что Майк над чем-то напряженно думает. Это видно по его липу, по позе: ссутулился, поник.
— В чем дело? — спрашиваю я.
— Ни в чем.
— Не ври.
Майк мнется. Я смотрю на него и терпеливо жду.
— Ты сказала, что до тебя у Дэнни ни с кем не было длительных отношений.
— Ну и?.. — пожимаю плечами я.
— Ну… вообще-то до тебя он достаточно долго встречался с девушкой.
Я сглатываю, сердце начинает биться чуть быстрее.
Мы с Дэнни не были ревнивцами. Мы спокойно рассказывали о бывших, даже о тех, с кем проводили лишь одну ночь.
У меня за плечами имелся опыт отношений с несколькими парнями. Дэнни уверял, что никого не подпускал к себе слишком близко — настолько, чтобы разрыв причинял боль.
— Он никогда о ней не рассказывал.
Майк пожимает плечами.
— Как ее звали?
— Слушай, я не помню. Да и вообще, ты, наверное, права. Наверное, у них все было несерьезно.
Майк врет.
Мы несколько секунд смотрим друг на друга. Он отводит взгляд первым.
Теперь и Майк понимает, что Дэнни не всегда был честен со мной.
И Майку, наверное, тоже хочется узнать, что стало тому причиной.
* * *
Когда Майкл с Глорией уходят, я сажусь, скрестив ноги, на кровати, укрытой покрывалом. Перед собой ставлю ноутбук, под спину подкладываю подушки.
Начинаю со странички Дэнни на «Фейсбуке». Слава богам, мне удается угадать пароль.
Мое имя и дата рождения.
У меня тоже есть страничка на «Фейсбуке», только я им редко пользуюсь. А Дэнни пользовался им постоянно и потому восхищался моим равнодушием к нему. Чем бы мы ни занимались, он время от времени фотографировал нас вместе и тут же размещал снимки в сети. «То есть, если никто об этом не узнает, считай, этого и не было?» — ехидничала я. Дэнни не обращал на это внимания. Как правило, я открывала «Фейсбук», потому что мне приходило уведомление, что Дэнни Райан разместил очередную фотографию с моим изображением. А потом соцсеть приходилось побыстрее закрывать — я принималась читать пояснения Дэнни и тонула в ошибках: как грамматических, так и синтаксических.
Представления не имею, чем там Дэнни занимался в «Фейсбуке», и потому вместо того, чтобы проверить список его друзей, первые полчаса просто плачу навзрыд, просматривая его посты. Фотографию за фотографией. На них мы вдвоем. Смотришь на них и думаешь, что нет на свете людей, которые бы любили друг друга сильнее, чем мы.
Приходит Таня, садится рядом со мной, кладет голову на плечо.
Сморкаюсь в салфетку из коробки, которая чудесным образом поселилась у меня на прикроватной тумбочке.
— Не верь фоткам с «Фейсбука»? Так вроде говорят? — шмыгаю носом я.
— Я верю, — пожимает плечами она, показывая на снимок. Мы с Дэнни запечатлены во время прогулки по заливу Ойстер-Бэй. Стоим оба в лодке, обнимаемся, в темных очках отражается солнце, в волосах поблескивают капли морской воды.
Я цокаю языком — злюсь на себя, что отвлеклась.
Затем открываю список его друзей.
«Жг Кого ищешь? — спрашивает Таня.
— Бывшую Дэнни, — отвечаю я.
Я не смотрю на сестру, но шестым чувством понимаю, что она сейчас хмурится, теребя пояс шелкового халата. Потом Таня пускается в наступление.
— Ты своих бывших держишь в друзьях на «Фейсбуке»? — спрашивает она.
— Я — нет.
— И чем эта бывшая такая особенная?
— Я не знала о ней. Дэнни говорил, что до меня у него серьезных отношений не было.
Таня заглядывает мне в лицо:
— Ну, соврал, и что с того?
Я не обращаю на нее внимания.
— Как ее зовут? — спрашивает сестра.
— Не знаю.
Таня тяжело вздыхает:
— Мне
