нежность, девушка всё равно безумно боялась его. Тем не менее к этому времени она уже понимала, что от этого зависит её жизнь, поэтому пустила в ход весь доступный ей арсенал. К его огорчению, актриса из неё тоже была никакая. Ни попытки соблазнения, ни слёзы, ни униженные мольбы не вызвали отклика в его душе. Во всех её действиях сквозила фальшь, от которой он морщился как от зубной боли.[1]

В общем, намеченная замена оказалась значительно ниже уровня его запросов. Так что ближе к вечеру Мирелла была отомщена, её соперница была мертва, причём выглядела она так, будто её терзали дикие звери. Демон был сердит и основательно её потрепал перед тем, как вонзить когти в живот и вырвать печень. Но даже здесь она ему не угодила, и он бросил её печень волкам, которые терпеливо дожидались, когда он насытится и настанет их черёд.

Даджи злился, но был вынужден признать, что Мирелла не только осталась на прежнем пьедестале, вдобавок он утвердился в мысли, что его постигла участь всех её мужчин. Скорбя по этому поводу, он прикончил пару служанок, не успевших убраться с его пути, а затем сел под грушевым деревом и поднёс к губам флейту.

На этот раз дизи[2] плакала столь печально, что заворожённые ею девушки шли толпами к его поместью. Улов дичи был столь богат, что демон-лис проявил великодушие и совсем юных девчонок лично вернул родителям.

* * *

Добравшись до дома — недавно он был пристанищем одинокой вдовы, а теперь его хозяйка покоилась под порогом — Мирелла первым делом схватилась за невольно украденную книжечку.

Увы, вместо могущественных демонских заклинаний, как она надеялась, там были лишь карандашные рисунки и рукописные поэтические вирши за авторством Даджи. Единственно, среди страниц лежал рваный кусок потемневшего пергамента с едва читаемыми письменами на старо-керамийском. Будучи одной из немногих, кто знал древний язык, она взялась за перевод. Полученная абракадабра лишь подстегнула её любопытство. Она укрепилась в подозрении, что это действительно важные сведения, если их сочли нужным зашифровать.

Упорство вознаграждается, если человек не глуп. Мирелла долго корпела над пергаментом и однажды поняла, какой нужно применить ключ. Правда, результат её разочаровал. Запись была расшифрована; слова по отдельности она понимала и даже отдельные фразы, а общий смысл написанного от неё ускользал. Если это было заклинание, то на людях оно не работало.

Тем не менее она не выбросила пергамент и, сложив в шкатулку вместе с нефритовым браслетом, продолжала держать его при себе. Даджи не спросил с неё за украденное, из чего она заключила, что это ещё один его подарок, пусть и преподнесённый столь изощрённым способом. «Пергамент соседствовал с алмазами, значит, он не пустышка. Просто нужно разгадать ребус, составленный подлым демоном», — сказала она себе.

* * *

Как водится, озарение пришло во время смертельной опасности. Там, в таверне у Северного тракта, Мирелла рискнула и выиграла, причём не только жизнь, но и невиданное могущество.

__________________

[1] Что это такое, он знал по прежней жизни.

[2] Дизи — китайская флейта, как правило, сделанная из бамбука, но есть флейты из нефрита.

ГЛАВА 10. Женские капризы. Театральные страсти

Дорога к поместью североводского князя заняла целую триаду. Будь Клермон и Кат одни, им хватило бы трёх-четырёх дней.

Как водится, в задержке была повинна женщина, то есть Владычица ночи. Сначала в одном из встречных городков они ждали, пока портниха сошьёт ей платья из тканей, купленных в Сельцах. Затем, ближе к концу пути, она заявила, что хочет настоящие туфли, и Клермону пришлось искать хорошего башмачника. Кат самоустранился от этого дела, сказав, что ничего не понимает в женских штучках, тем более в господских, и, вообще, сам он носит только сапоги, а их шьют грубые парни сапожники, которые не имеют ни малейшего понятия о всяких финтифлюшках на обуви. Действительно, встреченные ими барышни щеголяли в остроносых туфельках на каблучках, украшенных золотым и серебряным шитьём, вкупе с речным жемчугом и замысловатыми бантиками.

«Какой-то кошмар, а не башмаки. В грязь точно останешься босиком», — прокомментировал Кат Ворон женскую моду на обувь. Тем не менее он одобрительно присвистнул, когда Владычица ночи приподняла подол платья, демонстрируя новые туфли. Правда, у Клермона сложилось впечатление, что товарищ смотрел отнюдь не на туфли, а несколько выше, но он сам глядел в том же направлении, поэтому утверждать не мог. Зато теперь он точно знал, что ножки у Тессы Таден были стройные, с узкими ступнями и с изящными тонкими щиколотками, то есть выше всяких похвал. И в нём снова всколыхнулось сожаление, что столь милая девушка умерла раньше отпущенного ей времени.

Владычица ночи улыбнулась восторгу, написанному на лицах мужчин, и опустила подол платья.

— Если вы не против, давайте сходим на представление комедиантов. Я видела их кибитки на базарной площади. Цыганская пестрота в картинках, но в целом выглядит мило. Судя по быстроте, с которой господа актёры обустраивают сцену, они скоро начнут выступать.

— Что именно дают, трагедию или комедию? — спросил Клермон.

— На афише намалёван жуткий зверь и полуголая девица. Похоже, нас будут потчевать эротическим ужастиком.

На лице Ката Ворона появилась заинтересованное выражение.

— То есть трагедией?

— Думаю, да.

— Жаль. Я больше люблю комедию, — сказал он, но от представления отказываться не стал.

— Тогда идём, — сказала Владычица ночи и взяла обоих мужчин под руки.

Клермон хотел сказать, что это неприлично, идти под руку с простолюдином, но встретился с насмешливым взглядом товарища и промолчал.

Чем ближе они подходили к площади, тем больше было людей, идущих в том же направлении. Спустя некоторое время Владычицам ночи заметила, что рядом с ними держится высокий юноша и, хотя его одежда была довольно проста, по всему чувствовалось, что он сам далеко не простого звания. И вообще, слишком уж необычны для этих мест были черты его лица и цвет кожи. Опять же, в отличие от других мужчин — у них тоже встречались длинные волосы, как правило, до плеч — его иссиня-чёрная блестящая грива была завязана в высокий хвост и доставала ему до пояса.

Владычица ночи покосилась на случайного попутчика и он, заметив это, с улыбкой ей кивнул. Повернув голову, она смерила его более внимательным взглядом. «Будь мы на Земле, я бы сказала, что это китайский актёр, который забыл переодеться после сьёмок в исторической дораме. Красивый парень, даже чересчур. Вот только такое чувство, будто я встретила ядовитую гадюку в человеческом обличье», — подумала она, с