проверкой. Он все еще надеялся, что после возни с довольно грязным картофелем в двух машинах рвение служивых иссякнет и груз третьей они осмотрят без должной дотошности.

Надежда его не оправдалась. Молодой юркий таможенник в зеленоватой форме принялся так живо орудовать инструментом, что Эшонкул от злости сплюнул на асфальт. Лопата, похожая на весло, с гулким звуком все ближе и ближе подбиралась к тому месту, где были спрятаны ядерные заряды.

Эшонкул оглянулся, встретился взглядом с одним из своих людей и незаметно кивнул ему.

Автоматные очереди грянули внезапно и раскидали в разные стороны всех пограничников и таможенников, находившихся рядом с грузовиками. Попали под раздачу и еще какие-то люди, скорее всего, не имевшие ни малейшего отношения к службе на пограничном переходе. Сейчас для водителей и вооруженного сопровождения Эшонкула имела значение каждая секунда. Разбираться, выяснять, кто есть кто, им было некогда. Они запрыгнули в машины и продолжали огрызаться огнем.

– Быстрее! – подгонял их Эшонкул.

Расстояние между казахским и киргизским пограничными КПП составляло не более сотни метров. Для мощного и относительно легкого внедорожника это один пятисекундный рывок. А вот неповоротливые грузовики с полными кузовами картофеля разгонялись неохотно и долго. Вся надежда оставалась на то, что подобных дерзких инцидентов на границе двух мирных государств прежде не происходило. Киргизские погранцы растеряются и попросту не успеют приготовиться к бою.

Так и произошло. Когда колонна, набравшая скорость, снесла шлагбаум и оказалась под навесом пропускного пункта, прозвучало лишь несколько робких пистолетных выстрелов. Люди Эшонкула не стали отвечать на них.

К искреннему удивлению Рахимова, даже на этот крайний случай у Эшонкула имелся четкий план действий. Колонна промчалась по асфальтовой трассе километров пять-шесть, потом свернула на грунтовку и доехала до заброшенной фермы. Там ее поджидали три автомобиля с киргизскими номерными знаками. Это были черный «крузак», белый «Ниссан» и светло-бежевый джип.

Эшонкул приказал своим людям оставить грузовики здесь, на ферме, а ранцевые ядерные боеприпасы загрузить в багажник джипа.

Пока подчиненные исполняли приказ, Эшонкул подошел к Рахимову и произнес:

– Я знаю, что ты прекрасно ориентируешься на юге Таджикистана. А северные приграничные районы тебе известны?

– Мой отец родился на севере Таджикистана, в долине реки Сурхоб, – ответил Эмин и пожал плечами.

– Ты сможешь провести колонну мимо пограничных застав?

– Смогу.

– Тогда поступим так…

Через минуту три внедорожника тронулись в путь. Возвращаться на бойкую асфальтовую трассу боевики не стали, поехали дальним кружным путем.

Впереди солидно покачивался черный «крузак» с одним из помощников Эшонкула. За ним следовал белый «Ниссан» с людьми Рахимова. Последним в колонне ехал джип, в салоне которого находились сам Эшонкул и Эмин, корректировавший направление движения по небольшой переносной рации.

Глава 12

Таджикистан

Молодцов собрал воедино всю информацию, полученную за последние сутки, как следует обмозговал ее, а потом встретился со своим другом Мухаббатом Акрамовым. Он изложил ему свои соображения и предложил устроить две засады на самых вероятных маршрутах движения Рахимова и людей, сопровождавших его.

– Неплохой план, Костя. Забирай сводную группу и выдвигайся на выбранные позиции, – ознакомившись с изложенным материалом, резюмировал товарищ. – От меня какая-нибудь помощь требуется?

– Да, Мухаббат. Мы перекроем две лазейки, но останется еще несколько, с мостами через речку и с КПП. Поэтому, пожалуйста, сделай так, чтоб через пограничные переходы из Таджикистана в Афганистан без твоего ведома не пролетела ни одна муха.

– Это я обеспечу. После наглого прорыва киргизской границы мы уже усиливаем охрану пропускных пунктов, – сказал Акрамов.

– Вертушками при случае поможешь?

– Сделаю. Пара вертолетов постоянно дежурит, выделена специально под мои нужды.

– Отлично. Тогда давай разбегаться. Мне пора.

Таджикский генерал пожал руку боевого товарища и напомнил ему:

– Если какая заваруха приключится, то сразу сообщай. Частоту и мой позывной помнишь, я надеюсь?

– Неужели они остались прежние? – осведомился Молодцов.

– А чего их менять? Позывной мне нравится, а частота… не все ли равно, какая она?

Молодцов разделил сводный отряд на две равные части. Первую под командованием таджикского подполковника он отправил к малопроезжей грунтовке, которая упиралась в реку, пограничную с Афганистаном. Большую часть года она несла с горных ледников бурные воды, но были периоды, когда успокаивалась, мелела. Тогда у дороги появлялось продолжение в виде неглубокого брода.

Другую половину отряда Константин привез на перевал, которым иногда пользовались контрабандисты, поставщики оружия и наркотиков. Он изрядно послужил в здешних краях, поэтому прекрасно знал приграничные районы и повадки тех персонажей, которые в них промышляли.

«Если данные, полученные от информаторов, верны, то выходит, что Рахимов последние годы занимался перепродажей наркоты и оружия. Поэтому я не удивлюсь его решению воспользоваться перевалом», – подумал он, выставляя дозоры.

Перевал считался пограничным, хотя на самом деле линия кордона проходила метров на двести-триста ниже его верхней точки. Грунтовая дорога, шедшая из Таджикистана постоянно вверх, для обычной техники была слишком сложной. Поэтому стационарные пограничные посты на перевале отродясь не выставлялись.

Основная группа расположилась на гребне хребта. Один дозорный устроился севернее лагеря, другой – южнее. Видимость прекрасная, местечко просто сказочное. Ты видишь всех, кто ползет в гору по едва заметной грунтовке. Тебя самого при этом не замечает никто. Что еще нужно для толковой засады?

Прежде чем завалиться на отдых, опытные бойцы обустроили позиции. На перевале ни деревца, ни куста. Зато местность изобиловала расщелинами и буграми, повсюду лежали валуны. Парни нашли приямки, обложили их большими камнями, приготовили боеприпасы. По сигналу дозорного им оставалось лишь занять места и передернуть затворы автоматов.

Спецназовцы ждали. Никто не знал, когда появится Рахимов, да и нарисуется ли он вообще на этой дороге, позабытой богом.

– Девчонка там работала замечательной внешности. Дура, правда, полнейшая, но красоты ей этот факт нисколечко не убавлял.

– Кем же она там служила?

– За стойкой дежурила на первом этаже общежития. Ключами от номеров ведала, почту раздавала, чужих на порог не пускала.

– Ясно. Вахтерша.

– Типа того. И вот, значит, подхожу я к ней как-то вечерком после ужина и говорю…

Закадычные друзья Колодин и Ковальчук опять не давали командиру никакой возможности вздремнуть. Молодцов сидел в паре метров от них, привалившись спиной к округлому валуну. Вчера до поздней ночи ему пришлось находиться на связи с московским оперативным центром, где ждали появления новых сведений относительно перемещений Рахимова.

Теперь ему жутко хотелось спать, но он старался не поддаваться этому желанию. Подполковник не любил и не умел полностью расслабляться на ответственных операциях. Вот разберется с Рахимовым, тогда и оторвется с мужиками пару дней по полной программе. А сейчас нужно держать себя в форме.

– Она подняла на меня томный взгляд, внимательно посмотрела, словно готовилась сделать фото на долгую память, – продолжал рассказ подрывник. – Потом поправила каштановый локон и абсолютно серьезно спросила: «Скажите, а вы Сталина хорошо помните?»

– Так и спросила? – Снайпер глумливо хохотнул.

– Честное слово!

– А ты?

– Я наклонился к ней, с той же внимательностью поглядел в незамутненные разумом, почти детские глаза, потом демонстративно обшарил взглядом стройную фигурку и прошептал на ушко: «Слушай, крошка, тут скоро банкет намечается по случаю окончания нами учебных курсов. Так ты уж найди меня вечерком, не поленись. Я тебе классный урок