Шрифт:
Закладка:
Олег оперся локтями о стол, сильно потер виски, опустив голову, вцепился пальцами в блондинистые волосы. Его родители…
А Денис заплакал. Я соскользнула на пол, стала на колени и обняла его. Неужели он это видел… Бедный малыш.
- Дениска, зайка, посмотри на меня, - я погладила большими пальцами щечки, стирая слезы, - Бабушка и дедушка сейчас вон там, на небе. Смотрят на вас с папой и мамой. И они грустят, когда ты плачешь. Они не хотели бы, чтоб вы вспоминали о них так… Береги хорошие воспоминания. Вот, расскажи, например, что вы делали на Новый год?
Я усадила его к себе на колени, и мальчик стал успокаиваться, рассказывая о празднике.
- Спасибо, - прошептал Олег. Я коснулась его предплечья, чуть сжала.
- Теперь твоя очередь, - сказал Денис.
Новый год. Елка до потолка в зале. Пришлось ставить стремянку, чтоб дотянуться до ее пушистой макушки. Торт, который мы приготовили со Снежаной в кухне, вымазавшись до ушей. Шоколадный и безумно вкусный. Ее предвкушение, радость от подарков и грядущей поездки на море. Сплетенный из бисера клатч для меня. Я даже не смогла забрать его. Не успела. Все, что осталось – это наше фото. Фейерверк в полночь. Неделя на море.
- Ладно слагаешь, - донеслось из-за спины, - может и другую сказочку расскажешь?
- Давай не здесь, Коля, - ссадив Дениса с колен, я встала, - Ань, спасибо за завтрак.
Плачущая девушка машинально кивнула, переводя непонимающий взгляд с меня на Колю.
Он тоже сильно удивился моей реакции, но, конечно, по другой причине. Не ожидал, наверное, что мне нечего скрывать.
Мы с ним вышли из коттеджа. По сочной зеленой травке – ходить по такой кощунство, мимо трудившихся на довольно большом огороде женщин, направились к воротам. Пусть бы только Рустам поспал еще. Худшее, что может случиться, это его присутствие при грядущем разговоре.
- Я ждала Антона чтоб уезжать, - убедившись, что нас никто не слышит, без обиняков начала я, - Внезапно приехала Карина. Рассказала мне все…
- Еще одна лживая сучка, - перебил он, дыхнув перегаром.
- Было бы похоже, если б твой брат по возвращении поняв, что я узнала правду, не попытался меня задушить, - сумев не поморщиться, невозмутимо продолжила я, - Карина врезала ему по голове. Он неудачно упал и ударился головой о ступеньку. Умер, а потом ожил. Его пристрелил охранник. А мы втроем сбежали.
- Я ж говорю, ладно слагаешь.
- У тебя другая версия? Я слушаю, - я стала перед ним, глядя в глаза. Свои он отвел, - Ее нет? Тогда все, можем возвращаться?
- Смотрю ты сильно горюешь, - выплюнул он, - Сперва подумал, ну выжить баба хотела, потому легла под первого попавшегося ублюдка…
Он не успел договорить. Неизвестно откуда взявшийся Макс, сильно врезал ему по лицу.
- Макс, какого хрена?
- Чтоб я больше не слышал от тебя ни одного кривого слова в ее адрес, - багровый от злости Макс схватил его за грудки, - Если кого-то захочешь посудить, то мы всегда сможем начать с вас с братцем и поговорить о Карине.
Отпустил, скорее отбросил даже и нарочито медленно отряхнул руки.
- Если ты, крыса, что-то там нарыл…, - почти заверещал Коля, смешно держась на расстоянии.
- Я нарыл столько, что если б не все это посадил бы вас обоих, - ровным тоном перебил Макс, гневно сверкая глазами - Пошел вон!
Макса я видела таким впервые. Интересно, о чем это он. Уж точно не только о Карине. Бизнес? Хотя, какая уж теперь разница.
И Коля чуть ли не побежал от него, как побитая собака.
Он не спросил о Снежане, тупо билось в мозгу. Не спросил, что случилось с ней, его маленькой крестницей.
Макс принялся теребить волосы. Светло-русые в модном беспорядке – видно, что давно не стригся, но его прическе это будто только на пользу.
- Все нормально? – я пожала плечами в ответ, - Если не прислушается ко мне, выгоню. Инна пусть остается.
- Ну что ты. Он брата потерял, последнего родного человека, и просто нужно хоть кого-то обвинить, злость сорвать.
Отец братьев скончался от сердечного приступа несколько лет назад, а мама умерла рожая Колю. Второй раз тот вроде бы женился, но там что-то сильно не сложилось. Подробностей я не знала, Антон не любил об этом говорить.
- Не убивать же его за это.
А выгнать, означает убить. Он придурок, как ни крути, но смерти не заслуживает.
- Он прекрасно знал, что произошло в особняке, - мужчина положил руки на узкие бедра, - Ваша домработница все видела и все рассказала, когда они приехали.
Олеся Евгеньевна! Впопыхах я ж совсем тогда о ней забыла.
- Бабуська упрямая. Все к дочери хотела добраться.
- Спасибо…
- Прекрати, Наташ, - отмахнулся он, - Я этому чуть шею не свернул, когда узнал, что они просто уехали прихватив оружие, которое привез Антон, не думая хотя бы попытаться тебя найти.
Вот, что это была за встреча.
- Повезло, что им было что забирать. После того, как Антона убили, охранники выносили что успевали, - усмехнулась я, - Наверно уж слишком обрадовались деньгам и золотым побрякушкам, да свалить спешили.
Я вспомнила впервые приставленный к моему лицу пистолет. Боль в шее, страх, свою полнейшую беспомощность. Это вообще, я была там?
- Я должен был попытаться успеть забрать отца. Мама…не хотела уезжать из Чикаго, и… - он запнулся.
- Мне очень жаль, Макс! – прошептала я.
- Мне нужно было собирать остальных, понимаешь? Да и время было уже упущено.
- Макс, ты бы меня не нашел, уверяю.
- Если бы я там был, то нашел бы. Тебя и…
Если бы… Еще одно если бы.
- Они почти сразу погибли. Снежана и Карина. Мы не успели ничего забрать из особняка, заехали хоть за какими-то продуктами. Заперли Снежану в машине, но не заперли люк…И там были зомби…. И она… А потом и Карина. Я бы тоже погибла там, если бы не Рустам.
Я проглотила комок в горле. Вскинув голову, не дала слезам упасть. Медленно вздохнула и выдохнула.
- Тебе больше не нужно быть железной, чтоб выжить, Наташ.
- Ты еще не видел железных, Макс, правда, - улыбнулась я.
Увидела выходящего из коттеджа Рустама, помахала ему и направилась навстречу.
Пару недель назад они видели самолет в небе. Все и совершенно точно. Это лишь укрепляло, подпитывало надежду на то, что где-то кто-то из властей остался. Их надежду, не нашу. Мы слишком долго были «внизу», слишком многое видели. И поэтому принятие того, что от цивилизации остались лишь мы – двадцать один человек, укрывшийся среди гор, да в лучшем случае еще несколько десятков подобных групп по всему миру, для нас с Рустамом было чуть ли не аксиомой. Не то чтоб я считала самолет коллективной галлюцинацией, просто не видела в нем надежды, что будет кто-то большой и сильный, кто вскоре придет и глобально поможет. А пока все действовали из расчета на свои силы, никакая вера, отличающаяся от моей не беспокоила.
