Стою перед огромной шестипалубной - так сказал папа, хотя сама я глазами могу насчитать только пять - яхтой, но не решаюсь сделать последние шаги и вступить на ее короткий выдвижной трап.

Порывы сильного морского ветра разметают мои распущенные волосы и подол легкого платья, мне приходится держать его руками. Я знаю, что мне нужно лишь сделать этот последний шаг, и я смогу укрыться от пронизывающего ветра на палубе, но боюсь. Боюсь отчаянно и панически. Боюсь, не зная, что ждет меня в этой двухнедельной поездке в ограниченном пространстве, в котором будем заперты и я, и Марсель.

- Малыш, ты идешь? - обернувшись и заметив мою нерешительность, зовет меня Тёма.

Я криво улыбаюсь.

Нет, не так - в ограниченном пространстве яхты, на которой будем заперты Марсель, я и мой хороший, надежный, ничего не подозревающий Артем.

Перелет до Мальты, в место постоянной стоянки семидесятиметровой “Капуччино”, тоже обещал стать очень непростым. Небольшой частный самолет, в котором предполагалось лететь всем участникам свадебного круиза, еще менее комфортное место для нашей троицы - я заранее понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Если до сих пор мне удавалось скрыть от папы и остальных чересчур напряженные, пронизанные сильными взаимными чувствами - у одной непреодолимой страсти и любви, у другого непрекращающейся обиды и ненависти, - то, оказавшись в салоне крошечного самолета, где от обвиняющих слов, уничижающих взглядов не спрятаться, не скрыться…

В общем, я не была уверена, что смогу сохранить нашу тайну, сумею не выдать своих чувств.

Как так получилось, что всегда сильная, собранная, ни от кого не зависимая и плевавшая на чужое мнение я, в присутствии Марселя становлюсь безвольной и испуганной, лишь бледной невзрачной тенью самой себя? Куда девается вся моя самодостаточность, самоирония, почему ломается, крошится и рассыпается мелкой пылью мой внутренний стержень?

Когда он рядом, мне не хватает воздуха, я задыхаюсь. Потому что дышать хочу только его воздухом, его дыханием.

И, зная, что мне не вытерпеть полет до Валетты продолжительностью больше четырех часов, я приложила все усилия, чтобы отговориться от него. Придумала важный зачет - в июле, аха, - который мне необходимо сдать до отправки в круиз, и папа позволил мне остаться, взяв обещание, что мы успеем присоединиться к ним до начала свадебного трипа. Мне пришлось пообещать ему это, хотя идея дать себе еще лишние пару дней передышки, и подсесть на яхту на одном из мест остановок известного мне маршрута, очень меня увлекала. Но обещание нужно держать.

Поэтому на Мальту мы с Тёмой все-таки прилетели, но не со всеми, а самостоятельно, “Люфтганзой” с комфортной сорокапятиминутной пересадкой во Франкфурте. Небольшое волнение из-за того, что на второй рейс мы можем опоздать - ничтожная цена за возможность избежать той безумной нервозности, что ждала меня на борту арендованного “Бизнес Джета”.

- Иду, - говорю я и поднимаюсь на борт огромной по своим размерам, но такой маленькой для нас с Марсом красавицы-яхты.

Яхты, что тоже обещает стать моей пыточной, моим чистилищем.

Избегать Марселя здесь будет не менее сложно, тем более когда родители так хотят, чтобы мы подружились, постоянно навязывая нас друг другу, сталкивая лбами. Хорошо, что в этом кошмарном путешествии со мной будет Антошка. Буду проводить больше времени с ним - играть, смотреть мульты по телеку, согласна даже на футбол, и, может, так сумею минимизировать контакты с Марсом. Моим Марсом…

- Привет, влюбленные, - слышу звонкий девичий голосок, и паркетный пол палубы второго этажа резко покачивается, будто яхта уже пришла в движение.

- Алекса, - произношу обреченно и силюсь улыбнуться яркой крашеной брюнетке.

Еще поправочка - на этой яхте, кроме нас с Артемом и Марселя, будет еще и она.

И появляется она сейчас очень кстати, словно услышала мои мысли и пожелала сразу указать мне, чей на самом деле Марс и где мое место.

Девушка моего сводного - как ужасно это осознавать! - брата уже в купальнике, поверх которого надела короткую цвета деним юбку с кнопками по всей длине и крошечный топ-болеро. Вроде, образ ее вполне соответствует месту и ситуации, но все равно выглядит она броско и вызывающе. Или это только для меня? Тёма, кажется, не разделяет мое мнение.

- Привет, - тепло улыбается ей.

Алекса тянется к нему и целует - не касается губами, а именно целует - его в щеку. Я заглядываю в себя, пытаюсь обнаружить болезненное покалывание ревности, но ничего похожего не нахожу - сердце не замирает, не ёкает, не затягивается инеем, как делает это, стоит мне лишь подумать о ее поцелуях с Марсом или увидеть их вместе. Но его нигде не видно, и я чувствую себя относительно спокойно.

Меня Алекса тоже не обходит своим гостеприимством, подходит ближе и с характерным чмоканием прикладывается своей щекой к моей. И я принимаю этот жест без отвращения.

- Нормально долетели? - и, не дожидаясь ответа, продолжает: - Идемте, провожу вас в рубку к Павлу Львовичу. Ему так идет капитанская кепка!

“Фуражка”, мысленно поправляю я, шагая за небольшим чемоданом размера с ручную кладь, который тянет Тема. Остальные наши вещи мы отправили с первой группой путешественников, и от папы я знаю, что они уже доставлены в нашу каюту.

По пути в рубку на палубе с бассейном мы встречаем Софию. Она приветливо тянет ко мне руки, чтобы обнять. Я принимаю ее объятия и автоматически заглядываю ей за спину, в надежде увидеть Его. Но белоснежные кожаные диваны пусты.

- А где Антошка? - спрашиваю новую жену отца - называть ее мачехой язык не поворачивается, уж слишком негативный окрас имеет данное слово.

- С Павлом в рубке, конечно же, - София смеется.

Мы поднимаемся еще выше, в обитую деревянными панелями и кремовой кожей рубку, папа выходит нам навстречу и знакомым жестом распахивает объятия, чтобы принять в них меня, но его опережает Антошка. Выскакивает из-под его руки и с визгом бросается мне на шею. Хоть в последнее время мы виделись чаще, чем обычно, по брату я все равно скучаю и рада видеть его не меньше, чем он. Глядя на нас, обнимающихся и весело смеющихся, папа тоже выглядит довольным, и Тема улыбается, и увязавшаяся с нами Алекса. Все кажутся счастливыми, и я тоже, пока на просторном светлом капитанском мостике для меня не меркнет свет и не становится невыносимо душно - в помещение входит Марсель.

- Привет, сестренка, - говорит с ухмылкой.

Я знаю, что на губах его блуждает эта его фирменная ухмылочка, хоть и не вижу его, снова находясь к нему спиной, как и тогда в библиотеке.

Медленно оборачиваюсь, рассчитывая за время поворота вернуть себе самообладание и сползшую с лица улыбку. И мне это удается. Когда наши взгляды встречаются, я внешне спокойна, дежурная улыбка на месте, а в голосе легкий налет недовольства, что нас с Антошкой прервали.