Шрифт:
Закладка:
Вот только нанести финальный удар мне не дает внезапно образовавшееся между нами пламя. Кто-то успевает помочь своей подруге и подарил ей бонусные минуты жизни. А огонь тем временем становиться все плотнее. Жар окутывает все мое тело, но старания этого Квинси, что пытался превратить меня в жареную индейку, совершенно бессмысленные. Пламя, касаясь моей кожи, лишь согревает тело, а уж никак не причиняет урон. Сила пустого, словно непроницаемый барьер и пробить эту защиту, для Квинси, скорее всего невыполнимая задача. Но старания медиумов заслуживают похвалы, они быстро сориентировались, что бьются с достойным противником и не дают мне соскучиться ни на секунду. Потом я слышу голос, очень отвратительный голос, что говорит там, где-то за пределами бушующего урагана пламени.
— Жарься сволочь, умри так же, как и твой волосатый дружок!
Этим высказыванием, он заработал себе, мгновенный билет на тот свет. Я скрипнул зубами от внезапно охватившего меня гнева и раздражения и рванул туда, где располагался этот Квинси. Судя по голосу, это был медиум носивший ирокез, заодно и поправлю ему прическу. Удивлению Квинси не было предела, когда из бушующего пламени вырвалась рука и, схватив его за шиворот, утянула в царство огня. Бросив на меня испуганный взгляд, он часто задышал и испустил звук похожий на комариный писк. Посмотрев на себя в зеркало, даже я бы сам испугался. Потому что злоба и отвращение к этим медиумам, чуть не лились из ушей. Я хотел убить их всех и непременно сделаю это с превеликим удовольствием.
— Кто же ты такой? — прошептал Квинси перед тем, как мой зампакто распорол ему грудь сверху донизу.
— Тот, кто вас уничтожит…
После того, как дело было сделано, и Квинси превратился в бездыханное подобие человека, то огонь погас. Пламя сомкнулось в тонкую линию и разлетелось прочь. Остальные Квинси замешкались, ведь я уже нейтрализовал почти половину их войска, и останавливаться не собирался. А управа на меня до сих пор не нашлась, как они не пытались. Ирокез звучно припал к земле, после того, как я за дальнейшей ненадобностью разжал хватку и позволил его телу упасть. Злость уже не изливалась по телу и не гнала вперед. Я убил тех двоих, что ранили меня в сердце. Тех двух, что убили моих друзей.
Месть, захлестнувшая своим кровожадным порывом, в первые секунды сражения, бегло ушла восвояси. Я залил зампакто кровью и ужаснулся самому себе. Ужаснулся тем, что могу очень легко оборвать чью-то жизнь. Раньше я не так легко переносил подобное. Мои поединки редко заканчивались смертью оппонента. А тут я поддался желанию стереть Квинси в порошок и перебил их, словно диких собак. Но нужно ли продолжать? Да, они убили множество синигами и заслуживают смерти! Но что будет со мной после этого? Не уподоблюсь ли я монстру, что превращает в пыль все, до чего посмеет прикоснуться? От этих мыслей мне стало страшно, как никогда раньше. Я потерялся в прошлом, потерялся в своих желаниях и потерял друзей. Неужели мой удел стать кровавым рыцарем, что несет смерть всему живому?
Квинси оборвали ход моих мыслей. Тот старичок, что носил пистолеты, решил, что я ослаб и стал палить одновременно с двух рук. Особой пользы это не принесло. Пули звучно отскакивали от моей груди, а потом тихо падали на землю. Землю, где лежали сотни павших синигами и лишь несколько мертвых Квинси. Посмотрев на этот театр смерти, я понял, что нужно выровнять счет. Пусть я и не буду таким, как прежде. Но Квинси не заслуживают находиться под теплым солнцем, они не заслуживают роскоши, чтобы жить. После всего, что они натворили, их дальнейшая судьба, будет очень коротка. Я угрюмо глянул на зря старающегося старикана и покачал головой. Он понял всю суть моего жеста и захотел убраться подальше. Но уже поздно, что-либо менять. Этот Квинси пробудил во мне монстра.
Мгновенная поступь и его голова оказалась очень мягким объектом. Очки старого Квинси хрустнули и, превратившись в кучу осколков, умчались прочь. Я не чувствовал угрызений совести, я делал то, что они заслужили. Зампакто с легкостью пронзил тело медиума, и я ослабил хватку. Теперь для него уже все кончено. Очередной Квинси пал и их осталось не так уж и много. Девчонка, обладающая огромной силой, попыталась ввергнуть мое тело в карнавал страданий. Но ее удары не приносили мне боли, а лишь разжигали гнев. Пока я разбирался со стариком, она отчаянно колотили кулачками по моей спине, а на ее лице проступили слезы. Я увидел их после того, как развернулся к ней лицом, старого же Квинси отпустил и дал ему возможность в последние мгновения жизни, насладиться мягкой землей.
Я не горазд желанием бить девчонок, особенно тех, кто плачет. Но мне уже пришлось использовать зампакто против ее подружек, и они были не очень рады такой встрече. Две из них уже мертвы, одна лишилась способностей, и уже вряд ли когда будет пользоваться своим ртом. Но эта плачущая девчонка ненароком заставила меня замедлиться или замешкаться. Я уже не отдаю себе отчет в своих чувствах, его попросту нет. Сложно судить, находясь в смертельном поединке, что твориться в душе. Часть меня, не хотела убивать эту девушку, но она была меньшей составляющей всего моего существа.
Зампакто сделал взмах, вот только это было бесполезно. Голова девчонки неестественно крутанулась, и прозвучал хруст позвонков. Нечто убило ее и абсолютно точно против воли. Неужели соратники этой плачущей девушки решили, что ей лучше умереть так, чем пасть от моей руки? Но оглядевшись, я понял, что такая участь постигла не только ее. Остальные Квинси медленно один за другим лишались жизни подобным способом и падали на землю. Их лица излучали удивление и имели очень странное выражение лица, одновременно наполненным страхом и облегчением. Что же послужило этому явлению? Массовое самоубийство или что-то в этом роде? Но ответ подкрался так же неожиданно, как и разгадка. Голос существа, что медленно спустился с высоты птичьего полета, пробудил во мне желание, срочно пуститься
