– Много купили? – спросила она, укоризненно глядя на поскучневшего Академика.

– Двести евро, – признался он.

– Ну, пусть лежат пока, с этой суммы у вас вряд ли возьмут комиссию за хранение.

– Комиссию?!

– Да, если сумма внушительная возьмут комиссию. Это новое правило у них такое.

– Но это же грабёж! Банк должен наоборот.

– Разумеется, должен и, разумеется, грабёж, но разве когда-нибудь было иначе? – удивилась Наташка, подхватила клубнику и удалилась с ней на кухню.

– Вы правы. – Академик горестно покачал седой головой.

– Не расстраивайтесь, пусть полежат пока ваши евро, вдруг подрастут в цене. Вернее, они просто обязаны подрасти, не бывает такого, чтоб в подобной ситуации наш с вами любимый рубль вдруг укрепился. – Лида постаралась утешить несчастного соседа. – Так что вы непременно наживётесь, правда, покупательская способность этих денег к тому моменту определённо снизится. Куда ни кинь, всюду клин.

– Ну да, не жили богато, чего уж теперь-то? Хотя нам с супругой грех жаловаться, хоть мир повидали. – Академик тяжко вздохнул, почти застонал. – Нас сын к себе зовёт, он в Париже сейчас основательно закрепился, как думаете, стоит ехать?

– Конечно стоит, – встряла Наташка, выглядывая из двери. – Если, конечно, у вас с супругой виза есть шенгенская. Сейчас с визами проблема, очередь.

– Так нам виза и не нужна.

– Как это? – удивилась Лида.

– У нас паспорта есть соответствующие.

– Американские? – Наташка выкатилась обратно на террасу и уставилась на Академика, как если бы увидела инопланетянина. Хотя вероятно инопланетянин произвёл бы на неё меньшее впечатление.

– Нет, гораздо лучше, государства Израиль, – поведал Академик, но как-то без особой радости.

– Аааа! Так вы те самые люди, которые выпили всю воду из кранов ещё при Советском Союзе! – догадалась Наташка.

– Вы хорошо знаете историю нашей страны, – грустно сказал Академик.

– Тем более уезжайте, – вставила Лида. – Пока у Гундосовых во всём виноваты понаехавшие чучмеки, или как там они называют мигрантов. Разберутся с ними, потом с нетрадиционными, и, сами знаете, за кого примутся.

– Ох, Лидочка, вы как всегда правы, но у нас же тут дом, – Академик мотнул головой в сторону своего дома, – вся жизнь, фотографии на стенах, диван любимый, пруд вон как у вас, нынче карасей запустили, супруга их кормит, радуется. В конце концов, у нас определённый уровень жизни, круг общения, пенсия. Как всё это бросить?

– Дом, конечно, жалко продавать. А как же внуки? – удивилась Лида. – Вырастут чужими людьми, по-французски будут разговаривать. У Леонардо Дикаприо тоже вроде русская бабушка была. Много он про неё понимает? Бабушки нужны, чтобы внуков тискать, иначе внуки вырастут несчастными, а бабульки несчастными помрут.

– Тут вы бесконечно правы, – согласился Академик. – Это очень весомый аргумент.

– Если свободные деньги есть, вы лучше валюту наличную в обменниках покупайте. Там курс повыше, чем на бирже, зато она у вас в руках будет, – посоветовала Лида. – В случае чего с собой возьмёте, если уезжать решите.

– А обменники ещё существуют? – Седые брови Академика полезли наверх. – Я думал они все вымерли в девяностые.

– Ещё как существуют! Погуглите, вы же умеете, Гугл вам покажет ближайшие вместе с курсом обмена.

– Я и не знал, вот спасибо вам, вы опять дали мне бесценный совет, – Академик посветлел лицом, распрощался и покинул газон перед террасой.

– Я уже боюсь на террасу выходить, – сказала Наташка. – У тебя тут точно проходной двор и коммунальная квартира в одном флаконе. Ты не боишься, местных старцев консультировать? Случись что, запросто скажут, во всём ты виновата, неправильные советы дала. Потребуют материальной компенсации.

– Ой, об этом я как-то не подумала, – Лида перепугалась. – Но он же приличный человек.

– Вот-вот! С виду они все приличные, пока жареный петух не клюнет. Один тут у вас тоже доброе дело делал, вон, аж целой прокурорше в гараж дрова складывал, складывал да доскладывался. Телефон-то участкового не зря у Бабаича вашего на стене повешен. Попала ты, Вересова, за корзинку клубники. «Аминхотеп, Аминхотеп»!

Вечером, перед тем как завалиться спать Лида изучила все дверные ручки, которые Смурф открывал легко и непринуждённо путём прыжка и недолгого на них висения. На дверь кабинета она приспособила большого плюшевого медведя, которого Смурф слегка побаивался, а дверь своей спальни она подперла изнутри спинкой стула. Перед сном она слышала, как Смурф неоднократно пытался проникнуть к ней в спальню, а потом громко орал и ругался из-за постигшей его неудачи. Соответственно ей приснилось, как он ворвался в кабинет, открыл там все дверцы и ящики, достал папки с документами и обоссал их все, а в довершение навалил ей огромную кучу на клавиатуру. Утром, вспомнив свой сон, она подумала, что куча обычно сниться к достатку, прибыли и прочему богатству. Выйдя из спальни, первым делом она, разумеется, кинулась к дверям кабинета, но обнаружила там грозного медведя, по-прежнему охраняющего вход. Как выяснилось, Смурф дрых у Наташки под одеялом, против чего та уже совершенно не возражала.

* * *

После завтрака подружки выдвинулись в сторону озера. Конечно, Лида в оголённых местах цветом своей кожи по-прежнему напоминала жителей планеты Пандора, но Наташка сказала, раз в Солнечное они не поедут, а в Зябликах никаких перспектив на судьбоносную встречу с отдельно шатающимся мужчиной всё равно нету, то без разницы, где зажариваться. Лучше в прохладце у озера, чем в пекле на участке. Про водяного она явно забыла, и Лида решила ей не напоминать, также не стала она рассказывать подруге, что видела примечательную спину, которая проживает в гостях у Кунцова. Во-первых, не факт, что спина эта так же хороша с лица, во-вторых, гость Кунцова вряд ли отдельно шатающийся и вполне себе может оказаться таким же примерным семьянином, как и сам Кунцов. Существовала, однако, опасность, что гость окажется хорош во всех отношениях, но Лида отнюдь не поразит его аристократической бледностью своих бесконечных ног, а Наташка, наоборот, поразит и бронзовым загаром, и прекрасными своими прелестями. Ну, что ж! Чему быть, того не миновать. Одним конголезцем у Наташки будет больше. Как говорится, не очень-то и хотелось. Придётся в смутные времена довольствоваться собакой с лаем.

На пляже любоваться новыми лежаками собрался весь цвет Зябликов. Выдачей лежаков ведал один из подручных того самого принца Персии Фархада, шустрый симпатичный мальчишка тоже из столь ненавидимых Гундосовой понаехавших. Лежаки разместили в лодочном сарае, где зимовали плавсредства Кунцова и других особо зажиточных дачников.

– Больше одних в руки не давать! – требовала дородная дама, плотно окружённая внуками, которым требовались не лежаки, а срочное купание.

– Всем хватит, – мальчишка сверкал белозубой улыбкой. – Только когда уходить будете, скажите, я уберу.

– Сервис,