Шрифт:
Закладка:
Под руководством Менжинского особые отделы опутали соединения, части и подразделения вооруженных сил, все красноармейские коллективы сетью негласных осведомителей. Особисты информировали начальство не только о ходе боевой подготовки и учебы, но и о настроениях бойцов и командиров; в первую очередь их интересовали политические взгляды и жизненные устремления командного состава.
Уловив специфический интерес особистов, осведомители запоминали каждое сомнительное словечко своего командира. В результате накапливался компрометирующий материал, который в любой момент можно было пустить в ход.
При Троцком вооруженные силы еще могли постоять за себя. 15 октября 1922 года комиссар Морских сил Республики Вячеслав Иванович Зоф пожаловался Троцкому, что ГПУ ведет расследование по поводу контрреволюционных настроений на Балтийском флоте:
«Самый вопрос был внесен ГПУ в Политбюро во время Вашего отсутствия из Москвы и без всякого предварительно ознакомления Морского ведомства...
Вновь подтверждаю, что, несмотря на все попытки с моей стороны в Москве и со стороны руководящих опытных работников Балтфлота в Петрограде установить постоянные нормальные отношения в работе Морведа с органами ГПУ, со стороны последних до сего времени наблюдается явно предвзятое отношение к флоту».
16 октября Троцкий написал Дзержинскому о «ненормальности и неправильности работы органов ГПУ»: чекисты занимаются военным флотом «без участия наиболее авторитетных партийных работников Морведа»; это уже приводило к крупным ошибкам ГПУ именно на Балтийском флоте.
Троцкий попросил ознакомить со своей запиской членов политбюро.
17 октября Дзержинский ответил Троцкому:
«Происхождение дела о настроении кронштадтских моряков было согласовано ГПУ с секретарем ЦК т. Сталиным, у него можно будет узнать о причинах, побудивших дать то, а не иное направление дела».
Ссылкой на санкцию Сталина Феликс Эдмундович только обострил ситуацию. Троцкий в тот же день попросил обсудить работу ГПУ на заседании политбюро и одержал полную победу.
26 октября политбюро приняло решение:
«Признать ошибкой ГПУ неосведомление политруководителя флота Наумова (член РВС Балтийского флота. — Авт.) в момент получения новых сведений о флоте.
Предложить ГПУ с соответствующими органами военного и военно-морского ведомства разработать в недельный срок на основании соответствующих правил более конкретные и точные формы взаимной информации совместной работы, которые вполне бы обеспечивали интересы дела.
Предложить т. Уншлихту дать в политбюро письменную справку об арестах на флоте, относительно которых заявлял т. Зоф в настоящем заседании».
Эту относительную независимость вооруженные силы сохраняли только при Троцком. Что касается Вячеслава Зофа, который в 1924—1926 годах стал начальником Морских сил РККА, а потом первым заместителем наркома водного транспорта, то чекисты добрались и до него. Его сначала убрали из наркомата, назначили директором завода «Компрессор», а в тридцать седьмом арестовали и расстреляли...
Военная контрразведка существует практически во всех странах, но как часть вооруженных сил, потому что защищает армию от вражеского проникновения. В Советской России военная контрразведка формировалась в составе органов госбезопасности, то есть политической полиции, как инструмент контроля над армией. Сначала это казалось оправданным: новая власть не слишком доверяла офицерам старой армии. Но прошли годы и десятилетия, сформировался новый офицерский корпус, преданный советской власти, а контроль над армией сохранялся. Это был принципиальный вопрос.
В 1949 году, инструктируя коммунистических руководителей Болгарии, Сталин писал:
«Мы считаем нужным дать вам совет о необходимости передать особый отдел и его органы в Министерство внутренних дел, изъяв их из Министерства обороны. Органы особого отдела должны обеспечивать чекистскую работу в войсках и не могут успешно работать в отрыве от МВД.
В Советском Союзе особые отделы подчинены Министерству государственной безопасности, а не Министерству вооруженных сил. Наш опыт подтверждает правильность такой организаций особых отделов».
Начиная с 1924 года сотрудники ОГПУ вели дело «Генштабисты», собирая агентурные материалы на бывших офицеров царской армии. Чекисты были озабочены «засильем старых офицеров» в армии.
«Среди комсостава из среды старого офицерства весьма распространены разного рода группировки (особенно в частях Западного фронта). Подобное объединение старого офицерства, составляющего значительный процент комсостава, представляет определенную опасность. Ряд группировок носит определенный монархический уклон. В некоторых случаях группировки комсостава стремятся парализовать действия политработников и краскомов или выживать их из частей», — говорится в «Обзоре политико-экономического состояния СССР» за март 1924 года.
Особое подозрение вызывали те, кто послужил в Белой армии, а потом перешел на сторону Красной. Чекисты всегда рассматривали их как враждебный элемент.
Даже создание в армии Военно-научного общества не понравилось чекистам, которые поспешили лишний раз, настроить руководство страны против бывших офицеров.
«Организация Военно-исторического общества, — говорилось в информационном обзоре политического состояния Красной армии, подготовленном ОГПУ в 1926 году, — рассматривается бывшими белыми офицерами как поворот Советской власти в сторону уменьшения гонения на бывших белых офицеров; в связи с надвигающейся якобы войной Советская власть начинает менять свое отношение к бывшим белым офицерам, приглашая генералов и полковников, организуя их в Военно-историческое общество. Часть бывших белых офицеров высказывается за вступление в общество, ибо, пользуясь легальными возможностями, можно будет превратить его в свою организацию».
Те, кто когда-то служил в Белой армии, находились на гласном особом учете. Они обязаны были регистрироваться в органах милиции и периодически туда являться. До революции это называлось «гласным надзором полиции».
А вот на оперативный (скрытый) учет как «неблагонадежные» были поставлены военачальники, которые внесли решающий вклад в создание Красной армии и победу в Гражданской войне.
В этот список, помимо Тухачевского, включили бывших главнокомандующих Красной армией Иоакима Иоакимовича Вацетиса (после войны он преподавал в Военной академии РККА) и Сергея Сергеевича Каменева (занимал посты начальника Штаба РККА, заместителя наркома), Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича, который в 1918 году возглавил Высший военный совет Республики, выдающихся военных ученых Андрея Евгеньевича Снесарева и Александра Андреевича Свечина...
Так военная контрразведка очищала армию от выдвиженцев Троцкого. В значительной степени это были военные профессионалы, бывшие офицеры, которых первый председатель Реввоенсовета привлек на сторону советской власти.
Ворошилов в марте 1937 года на пленуме ЦК говорил:
— Мы без шума, и это не нужно было, выбросили большое количество негодного элемента, в том числе и троцкистско-зиновьевского охвостья, в том числе и всякой подозрительной сволочи. За время с 1924 года, когда Троцкий был изгнан из рядов армии, мы вычистили большое количество командующего и начальственного состава. Пусть вас не пугает такая цифра. Мы вычистили за эти двенадцать-тринадцать лет примерно сорок семь тысяч человек.
Уже в конце 1925 года один из агентов ОГПУ представил донесение, которое заботливо положили в личное дело Михаила Тухачевского:
«В
