после войны так им будет проще договариваться с сербами о разделе Боснии и об обмене территорией и населением.

- Воистину мой дядя был последним истинным императором Австро-Венгрии, - воскликнул Франц Третий, - а у меня нет никакой власти, только титул, который сам по себе значит очень мало. Впрочем, когда русские все же начнут свое наступление, все может стать еще хуже, поэтому нам следует немедленно выйти из войны и присоединиться к мирным переговорам России и Германии. Быть может, тогда хоть Богемия и Моравия передумают убегать из нашего общего дома в русский хлев или на вольные хлеба...

- А что, такие переговоры уже идут, а то я о них ничего не слышал? - с недоумением спросил Карл фон Штюргк.

- Такие переговоры под патронажем Артанского князя Сергия из рода Сергиев намечены в Тридесятом царстве на ближайшее будущее, - вместо императора ответил генерал-полковник Франц Конрад фон Хётцендорф. - Российская империя считает, что ее цели в этой войне уже достигнуты, а кайзер Вильгельм желает окончательно развязать себе руки для войны против Франции. При этом избиение турецких младенцев, сдуру влезших в эту войну на проигравшей стороне, будет уже совсем другой историей. Я не исключаю полного разгрома государства безумных младотурецких башибузуков, захвата русскими Проливов, Великой Армении, Сирии и Палестины и изоляции османского ядра на Анатолийском полуострове, с превращением его в вассальный Петербургу султанат или эмират по образцу Хивы и Бухары. Но самое главное будет происходить на Западном фронте. Там германские генералы получат возможность есть жареного французского каплуне не спеша и не оглядываясь на восток. Не думаю, что после этой войны от Франции останется что-то большее, чем кучка дочиста обглоданных и обсосанных костей, которые и собаке-то давать стыдно.

- Герр Сергий еще при нашей первой встрече пообещал мне, что поджигатели этой войны, в первую очередь французские Ротшильды, в полной мере заплатят за все своими шкурами, -с мрачным видом произнес император Франц Третий, - и теперь становится ясно, что эти слова сбываются с неотвратимость закона мирового тяготения. Впрочем, у нас с вами, господа, сейчас есть много других забот, кроме того, чтобы печалиться о Мировой Блуднице, погибающей под натиском новых тевтонских варваров. Нам следует постараться сохранить из наследия наших предков то, что сохранить еще можно, и без содрогания расстаться с тем, что отпадает от нас само собой. Цепляться за эти куски было бы смерти подобно, потому что так можно лишиться всего. Бог сейчас не на нашей стороне, и только человеческая сущность герра Сергия из рода Сергиев, не любящая ненужных жертв, уберегает нас и наших подданных от самого страшного исхода. Кайзер Вильгельм не оказывал нам помощи прежде и не окажет в дальнейшем, потому что все его мысли сейчас в Париже, по которому должны пройти маршем победоносные германские войска. А потому решение мною уже принято. Чтобы избежать худшего, сразу после коронации я направил Артанскому князю сообщение о том, что мы готовы к мирным переговорам без всяких предварительных условий, потому что продолжение войны означает для нас неминуемую гибель. Помолчите, Ваше Преосвященство - я знаю, о чем говорю. Молитесь, молитесь, молитесь за успех этих переговоров, да еще о том, чтобы среди хорватских и чешских элит возобладало благоразумие, а не безумная жажда независимости любой ценой - ничего другого вы сейчас сделать не сможете. Теперь остается только ждать ответа от ар-танского князя, надеяться на лучшее, и при этом быть готовыми к худшему, что только может случиться в политике, ведь совсем не исключено, что мы потеряем все, за исключением земель с преобладанием немецкого населения. На этом у меня все, господа, аминь.

Семьсот пятидесятый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Саммит глав трех Империй - тех самых, что в соответствии с англо-французскими планами должны были рухнуть по итогам войны - состоялся на следующий день после смерти императора Франца-Иосифа, потому что это было последнее препятствие к установлению мира на востоке Европы. Круг участников был предельно узкий: русский император с дочерью-наследницей, германский кайзер и австрийский император Франц Третий, поскольку других корон на голову этого человека пока еще не навесили. И если Николай Второй и Франц Третий (в бытность свою наследником престола Францем Фердинандом) у меня в Тридесятом царстве уже бывали, то для Вильгельма Второго все было в новинку. Он стремился сюда с момента битвы при Танненберге, и вот его мечта сбылась. При этом было заметно, что обстановка крупного военного штаба в башне Силы сразу настроила германского кайзера на деловой лад и даже в какой-то мере воодушевила. Возможно, он воображал меня средневековым властителем, живущим в старинном замке в окружении подхалимов и лизоблюдов, но увидев, что ничем подобным в моем окружении даже не пахнет, сразу успокоился.

- Очень рад видеть вас, герр Сергий, - сказал он. - Надеюсь, что с вашей помощью мы с Ники закончим нашу дурацкую вражду, и все в Европе снова будет как в старые добрые времена...

- Вражду мы, конечно, прекратим, но как в старые добрые времена в Европе уже ничего не будет, - ответил я. - Времена те ушли и более никогда не вернутся. Ваше бездумное потакание как безумным порывам старого маразматика Франца-Иосифа, так и алчности собственной элиты, возжелавшей русских лесов, полей и запасов полезных ископаемых, поставило Европу на грань всеобщей катастрофы. В Основном потоке главными побежденными были назначены Российская, Германская и Австро-Венгерская империи. Франция и Великобритания думали, что они победили, но эта победа оказалась пирровой. Немного смогли выиграть Североамериканские Соединенные Штаты, приподнявшиеся в своем статусе до уровня мировой державы, а главными победителями оказались два человека, с которыми я вас познакомлю позже, но они в мировой войне вовсе не участвовали. А двадцать лет спустя грянула война-продолжение, в которой Германия сначала побеждала, а потом проиграла и пала в прах, из которого уже не смогла подняться никогда, потому что пятьдесят миллионов погибших по ее вине взывали к отмщенью. Тут у нас исход боевых действий будет иным, но послевоенная ситуация тоже будет радикально отличаться от довоенной. Самое главное условие - никаких повторных общеевропейских войн быть не должно ни через двадцать, ни через тридцать, ни через пятьдесят или сто лет. И именно об этом нам с вами необходимо сегодня договориться.

- Герр Сергий, говоря о радикальных отличиях послевоенного мира от довоенного, вы имеете в виду Францию или...