возможному накалу. Там, где мы, смертные люди, способны только предполагать, сущности, подобные Артанскому фюрсту, все точно знают наперед. Возможно, он заранее знал о попытке переворота в Петербурге и подготовил все необходимое для того, чтобы ее результат стал прямо противоположным тому, что ожидали в Париже и Лондоне.

- Теперь, мой любимый кайзер, я тоже так думаю, и понимаю, почему вы запретили мне проводить хоть какие-нибудь активные операции на Восточном фронте, - произнес генерал от инфантерии Эрих фон Фалькенхайн. - Отныне Франция - наш единственный противник, и лягушатникам не устоять против натиска тевтонской ярости.

Кайзер Вильгельм расстелил на столе большую карту и сделал приглашающий жест, предлагая собеседникам подойти поближе.

- Вот предварительный план осенне-зимней кампании во Франции, которым со мной поделился Артанский фюрст, - сказал он. - Мой добрый Эрих, вы ничего не замечаете?

- Замечаю, - ответил германский главнокомандующий. - Клещи - любимый прием герра Сергия. Именно так он уничтожил две австрийские армии в Галицийской операции, не оставив от них даже крошек. Впрочем, в Восточной Пруссии было то же самое, только вместо второй половины клещей оказалось Балтийское море...

- Клещи незаменимы в том случае, - сказал кайзер, воздев в потолок указующий перст, - если надо вырвать гнилой зуб или кривой заржавленный гвоздь. А Франция для нас хуже, чем то и другое вместе взятое. Мой добрый Эрих, едва только мы с кузеном Ники и Артанским фюрстом достигнем обязывающих соглашений, вы немедленно начнете скрытно перебрасывать войска с Восточного фронта в направлении Мюльхаузена, и туда же отправите все наши «толстушки Берты». Сокрушительный удар в общем направлении Бельфор-Орлеан должен быть нанесен в тот момент, когда для этого сложатся все обстоятельства. Еще герр Сергий советует разоружать наши устаревшие броненосцы, ибо в современном линейном сражении от них все равно нет толка, и устанавливать их орудия главного калибра на железнодорожные платформы, увеличивая углы возвышения до сорока градусов. Это должно нарастить дальность стрельбы обычным фугасным снарядом до двадцати, а снарядом улучшенной аэродинамики - до тридцати километров, что позволит воздействовать не только по вражеским войскам непосредственно на линии фронта, но и по ближним тылам, станциям разгрузки подкреплений, а также дивизионным и корпусным штабам...

- Любимый кайзер, а что такое «снаряд улучшенной аэродинамики»? - спросил Эрих фон Фаль-кенхайн.

- Наши морские снаряды старых образцов весьма несовершенны по форме и ломятся через воздух как кирпич через стену, - вздохнул Вильгельм, - в то время как снаряды улучшенной аэродинамики по форме напоминают пулю от винтовки маузера, пронизывающую воздушную массу со значительно меньшим сопротивлением. Впрочем, в данном случае мы немного забегаем вперед, ибо бессмысленно обсуждать снаряды, когда у нас еще нет ни одной тяжелой железнодорожной артиллерийской установки. Быть может, война закончится еще до того, как мы успеем построить и испытать хотя бы одно такое устройство, а потом герр Сергий обещает нам долгий-долгий мир, ибо в дальнейшем он не намерен позволять нам устраивать ничего подобного. Взаимоотношения в Европе, считает он, должны быть отрегулированы с первого раза, победителям следует удовольствоваться полученным результатом, а побежденным нужно забыть о возможном реванше. Сейчас, мой добрый Эрих, для вас самое главное - скрытно сосредоточить в полосе седьмой армии дополнительные силы, чтобы лягушатники даже не заподозрили, что с этой стороны их ждут какие-либо неприятности. При этом мой добрый Теобальд должен позаботиться о том, чтобы все немецкие газеты кричали только о втором наступлении на Париж, а если кто-то заикнется про южное направление, то такой мерзавец должен очутиться в тюрьме Моабит до конца войны без права помилования и апелляции.

- Должен заметить, - сказал генерал фон Фалькенхайн, - что если англичане все же бросят фронт и уберутся к себе на Острова, то у французов под Руаном откроется дыра шириной никак не меньше ста километров. В таком случае мы, как в старые добрые времена, при минимальном сопротивлении противника сможем наличными силами первой армии начать обход Парижа с западного направления. Я представляю себе, какая суета возникнет при этом во вражеском командовании. Генералы лягушатников, кудахча будто куры, растревоженные визитом лисы, начнут срочно снимать войска со второстепенных участков и бросать их на направление прорыва, и как раз после этого можно будет бить на Бельфор, под которым, скорее всего, вовсе не останется французских войск...

- И это тоже верно, мой добрый Эрих, - ухмыльнулся кайзер Вильгельм. - В ближайшем будущем состоится мой визит в Тридесятое царство, во время которого мы с кузеном Ники и герром Сергием порешаем все наши проблемы. Конечно, хотелось бы, чтобы одновременно с нами из войны вышла бы и Австро-Венгерская империя, но, к сожалению, пока жив старый маразматик Франц-Иосиф, это попросту невозможно, ибо у регента просто нет необходимых для того полномочий...

- Мой добрый кайзер, - сказал рейхсканцлер фон Бетман-Гольвег, - а что, если австрийский рейхсрат в связи со стойкой неспособностью императора Франца-Иосифа исполнять свои императорские обязанности провозгласит его низложенным3 и передаст власть наследнику-регенту, который быстро подпишет то, что нужно? Вроде бы был в стародавние времена среди германских народов такой обычай. В противном случае, скорее рано, чем поздно, русские армии возьмут Вену штурмом и развесят господ депутатов на фонарных столбах. Я думаю, что они это понимают, потому что в австрийской столице, должно быть, неплохо слышен грохот осадных орудий, огнем которых русские в щебень разносят отчаянно упирающийся Краков...

- И это тоже верная мысль, хотя произносить такое публично несколько непристойно, - задумчиво произнес Вильгельм Второй. - А посему мой, добрый Готлиб, подготовьте доверенного курьера с верительными грамотами, который прибудет в Вену, явится к моему другу Францу Фердинанду и перескажет ему все на словах. А тот уже пусть сам решает, как поступить в подобной ситуации, потому что Германия из войны с Россией выйдет в любом случае, ибо своя шкура нам все равно дороже.

- А что мы должны ответить британским дипломатам на их зондирование в отношении заключения мира? - спросил кайзера статс-секретарь по иностранным делам.

- Мой добрый Готлиб, ответьте этим прохвостам, что все переговоры с ними мы будем вести только в присутствии Артанского фюрста Сергия, - огрызнулся кайзер. - Меня, простого прусского солдафона, не кончавшего академий, им вокруг пальца обвести было легко. Теперь пусть попробуют надуть того, кто любую каверзу чует за километр и сразу имеет на нее готовый ответ. А мы постоим и полюбуемся со стороны на то, как британцев-засранцев будет