— Не интересовался. Но если и так, то, сама понимаешь, в той сфере деятельности пенсия не соответствует общепринятой.

— Считаешь, жизнь Селиверстова все равно могла остаться насыщенной событиями и…полной экстрима?

— Вполне возможно, он человек деятельный.

— И значит, теперь не отрицаешь, что с ним могло что-то случиться, а я каким-то боком оказалась там рядом?

— А ты сама не могла влезть в какую-нибудь историю? А, девочка моя? Ни у какой другой моей знакомой, представь, машины никогда не обстреливали.

— Вот только не надо на меня снова щуриться. Ткачев! Ты так и желаешь меня обвинить, хоть в чем-нибудь.

— А ты все отрицаешь.

— Обязательно! Потому что…я обычная девушка, без амбиций и сверх способностей. Мне бы, знаешь ли, жить скромно и заниматься любимым делом.

— Угу! Но одеваться при этом стильно и тряпки иметь от известных…

— А покупала я их на свои кровные! Тебе ли не знать, кем работала до недавнего времени? И зарплатой, между прочим, обижена не была. Здесь же Селиверстов предлагал мне платить даже побольше, чем раньше. Отчего же мне было не порадовать себя? Тем более что Леонид Павлович предлагал выплатить аванс. Но я была такая дура, что… в общем, спустила свое, а не чье-то, — замолчала, наконец, и прикусила нижнюю губу от расстройства, вспомнив, что ко всем бедам еще и без денег на сегодняшний день осталась. Да, почти без копейки, и только пальба по автомобилю заглушала мои вчерашние переживания, вплоть до настоящего момента. — Господи! Теперь еще и машины лишилась. Нет, это полный…крах.

— Так, так! Я правильно понял, что ты чуть не обнулила свои сбережения накануне?

— Правильно. И можно без «чуть», — глянула на него так, будто это он меня подбил растратить последние деньги. — Но не думаешь ли ты, что я это сделала специально? Решила, знаешь ли, накупить всего, как бы точно знала, что скоро буду иметь доступ к сейфу Селиверстова? А? Это же глупо! И клянусь, к исчезновению или еще какой беде Леонида Павловича я никаким боком. Даже наоборот, я как никто заинтересована, чтобы он побыстрее вернулся в этот дом и продолжил здравствовать, а там и расплатился бы со мной, честь по чести.

— Это да, не спорю. И не надо так-то вот реагировать на мои слова. Я совсем другое имел в виду, а не то, что ты можешь быть связана с нападением на этот дом. Отнюдь. Но ранее ты мне представлялась девушкой трезвой до… в общем, очень здравомыслящей и расчетливой. И то, что спустила все до последней копейки, совсем на тебя не похоже.

— Сама себе удивляюсь! И это черт знает, на что похоже! Согласна! Но это факт. И что? А теперь скажи уже, что ты имел в виду, когда спрашивал про то, в какую историю я могла влезть. Представь, у меня на этот счет совсем никаких мыслей не наблюдается.

— Я подразумевал, что исчезновение Селиверстова и обстрел твоего автомобиля могут быть и не связаны между собой.

— Ах, так?! То есть два разных события. Понятно, понятно. В смысле, совсем не могу придумать, зачем было портить мне машину и нервы. Мне кажется, что повстречала психа. И, конечно, согласна, что с моей стороны была вероятность на него наехать, но я же справилась. Разве нет?

— Хм!

— Да, не без твоей помощи. Снова согласна. Но и он хорош. Выскочил на дорогу, как черт из табакерки. И даже можно подумать, что стоял за той елкой, будто поджидал нас.

— Хм.

— Что, хм? Не согласен? С чем?

— Не нас, а тебя, в таком случае. Машина-то твоя.

— Тут не могу с тобой согласиться. Нас там сидело двое. И в отделение ходили вместе. Если за машиной наблюдали, то точно это знали. Поэтому у меня тоже к тебе аналогичный вопрос, Дима. А ты не мог быть кому-то неугоден?

— Так думаешь? Хм. Не думаю. В последнее время моя жизнь протекала, как самая спокойная река. До тех пор, как познакомился с тобой.

— Ну, ты смотри! Нет, ты мною просто озабочен! О чем ни заговорим, все стрелки переводишь на меня.

— Значит, отрицаешь.

— Категорически. Моя жизнь тоже… тише воды. По крайней мере, была, пока не встретила тебя. Потом немного устоялась, и снова все рухнуло.

— Что ты говоришь?! А ведь это значит, что причину сегодняшних неприятностей надо искать в наших отношениях.

— Все же, псих!

— Что?! Ты посмела обзываться?

— Нет. Я отрицаю твое умозаключение, так как нет никаких «наших» отношений. И тогда остается другая версия: на нас напал псих. А что? Вполне возможно. Не знаешь, здесь поблизости нет психбольниц?

— Глупости. У наших местных, в смысле, российских, психов не может быть пистолетов.

— Уверен? Тогда сдаюсь, больше не знаю на кого думать. И еще, все же, да, это я перегнула палку. Если палить по всем, кто не уступил тебе дорогу, или не очень внимательно вел машину… Бред, одним словом, но это произошло. И еще скажу, что все, у меня перекалилась голова.

— Предлагаешь тему временно прикрыть? Согласен. Еще хочу тебя спросить. Что мы станем есть на ужин?

— Понятия не имею. Теперь ты здесь за хозяина, тебе это и решать. А я компаньон Леонида Павловича. И пока он отсутствует…

— Так понимаю, готовить во время нашего здесь сидения и ожидания дальнейших событий ты отказываешься?

— Верно. Я на это не подписывалась.

— А то, что будешь бездельничать, никак, думаешь, на тебе не отразится?

— Грозишь бросить меня здесь? Одну? Так понимать? Нет? Однако, ты гигант. А вот Селиверстов, возможно, и решит вычесть часть денег из моей зарплаты за вынужденное безделье. Что же, придется с этим смириться.

— Не легкомысленное ли это заявление, если учесть, что осталась с грошами на банковском счете?

— Пожалуй, ты прав. Тогда пересмотрю это самое, заявление. И говорю, что согласна готовить нам пищу, но с тобой по очереди. Что? Идет такой вариант? Тогда сегодня ты первый заступаешь на кухню, а я подменю тебя завтра вечером.

— Хитрая, да? Надеешься, что завтра Селиверстов