И погнали[15]. Его отправили в ссылку — поселили в маленьком селении на о. Кюсю и даже разрешили возглавить почтовое отделение. Его не репрессировали, но до самой смерти держали под наблюдением местной полиции.

В Японии об Исимицу Макио мало известно, а совершенно напрасно — ведь именно таким человеком японцы могут и должны гордиться.

Комацубара Мититаро

Родился в семье кадрового военного. В 1905 году окончил Военную академию в Токио (18-й выпуск), свободно говорил по-русски. В 1909–1910 годах — помощник военного атташе Японии в Санкт-Петербуре. В 1910–1914 годах служил в Генеральном штабе Японии и Высшем военном совете. В 1914 году участвовал в осаде Циндао. С 1915 года учился в Высшей военной академии японской армии, после окончания которой (27-й выпуск) был назначен командиром 34-го пехотного полка.

В 1919 году служил в «русской» секции 2-го департамента (разведывательного) Генерального штаба, где провел большую работу по активизации японской военной разведки на российском Дальнем Востоке и в Маньчжурии во время японской интервенции. В 1926–1927 годах служил инструктором в Имперском военном колледже как специалист по Красной армии. В 1927–1929 годах — военный атташе в СССР.

В 1930 году — командир 57-го пехотного полка.

В 1932 году полковник Комацубара был назначен начальником главного специального органа («Токуму кикан») в Харбине (Маньчжоу-Го). Под его руководством создано Бюро российской эмиграции (БРЭМ). 1934 год — генерал-майор. В 1936–1937 годах — командующий 1-й бригадой Императорской гвардии. В ноябре 1937 года — генерал-лейтенант.

После событий на озере Хасан император Японии вызвал генерал-лейтенанта Комацубару на аудиенцию и поручил ему срочно сформировать пехотную дивизию. 23-я пехотная дивизия была сформирована из новобранцев в г. Кумамото (о. Кюсю) и переброшена в Хайлар. Командиром соединения был назначен генерал-лейтенант Комацубара Мититаро, который командовал им и приданными войсками до 6 ноября 1939 года. После поражения японской стороны на Халхин-Голе в январе 1940 года он был уволен в запас, а 6 октября 1940 года совершил харакири. Неизвестно: добровольно или по принуждению?

А теперь попрощаемся с «википедистами», спустимся на грешную землю и попытаемся понять, а кем же был Комацубара Мититаро?

Американский исследователь, профессор университета Индианы Куромия Хироаки, японец по происхождению, обладающий исключительными способностями анализировать поведение людей, невзирая на их звания и социальное положение, пришел к твердому убеждению, что генерал-лейтенант Комацубара Мититаро был одним из лучших советских агентов конца 20-х — начала 40-х годов прошлого столетия. Это документально подтвердить невозможно в силу того, что оперативные материалы, особенно данные об агентуре, хранятся вечно и никто не имеет права с ними ознакомиться. И не только в России, но и в Японии, Великобритании и иных «штатах».

Но не всё возможно утаить. Что-то где-то прорывается наружу. Так и в случае с Комацубарой Мититаро.

…Новый военный атташе Японии подполковник Комацубара после прибытия в Москву сразу определил, что добываемая японскими военными разведчиками информация скудна и противоречива. Причина этого крылась в том, что у японцев не было достойных источников информации.

И Комацубара ставит задачу — найти в Москве, желательно в штабе РККА, высокоранжированного командира, имеющего прямой доступ к интересующим японскую военную разведку данным. Комацубара был осведомлен, что в то время в штабе РККА служило немало штабных работников из бывших царских офицеров и генералов, прошедших Первую мировую и Гражданскую войны. Значительное большинство из них были выходцами из рабочих и крестьян, что во многом и определило гибель династии Романовых, ибо эти офицеры и генералы сыграли ключевую роль в победе большевиков, о чем сегодня стыдливо умалчивают ура-патриоты.

По согласованию с Генеральным штабом Японии 28 октября 1928 года Комацубара завербовал «генерала», которого ему предложило ОГПУ.

Вербовка состоялась в 22.00 в Серебряном Бору.

Этот фешенебельный ныне район Москвы в те годы был одним из опасных, криминальных мест. И хотя помощник военного атташе майор Х. бдительно охранял место встречи Комацубары с «генералом», он не подозревал, что его самого охраняет отряд ОГПУ. Это способствовало тому, что вербовка прошла успешно и «генерал» взялся за дело.

Подполковник Комацубара немедленно проинформировал об этом Генштаб Японии. При этом особо подчеркнул, что «генерал» оказался очень прижимистый и потребовал за сотрудничество большое вознаграждение. Впрочем, это лишний раз подтвердило, что «генерал» наш человек, свой в доску.

В 1929 году Токио немедленно отозвало Комацубару из Москвы и направило в Маньчжурию для урегулирования вопросов после конфликта на КВЖД в 1929 году. По мнению профессора Куромии, Комацубара в Маньчжурии выполнял задание Советского Союза, а не Японии.

После оккупации Маньчжурии Японией в 1931 году и создания там марионеточного государства Маньчжоу-Го (1932 г.) полковник Комацубара был направлен в Харбин для создания Бюро российских эмигрантов (БРЭМ). Харбин в то время называли дальневосточным Парижем, он почти полностью был забит российскими белоэмигрантами, большинство из которых были агрессивно настроены к Советскому Союзу и постоянно вторгались в его пределы. Японцы решили подчинить этих «непосед» своему влиянию и заставить их выполнять то, что нужно Японии.

И полковник Комацубара активно организовал российских белоэмигрантов и создал с помощью своего помощника майора Акикусы Сюна (см. ниже) БРЭМ. Бюро было настолько удачно организовано, что не провело ни одной антисоветской операции, которая могла бы фигурировать на Токийском процессе для высших японских военных преступников. БРЭМ существовало, а вот что делало — непонятно.

Широкомасштабная оперативная игра по дезинформации японской военной разведки была организована и в регионах Дальнего Востока. Она называлась «Маки-Мираж», и о ней было написано несколько статей в дальневосточных изданиях.

Операцией руководили И. Сталин и Г. Ягода.

Хасимото Кингоро (1890–1957), полковник.

В 1927 году вступил в тайное офицерское Общество императорского флага («Кинкикай»), готовившее заговор под лозунгом возвращения императору всей полноты власти, якобы узурпированной продажными политиками. Служил в военной разведке. В 1927 году назначен военным атташе в Турции (1927–1930) с задачей установить контакт с высланным туда из Советского Союза Троцким. Не получилось, но он времени не терял даром. Стал поклонником национально-революционных преобразований Мустафы Кемаля Ататюрка. По возвращении в Японию был назначен начальником русского отдела Второго управления Генерального штаба (1930–1931). В 1930 году создал тайное офицерское националистическое Общество сакуры («Сакуракай»). Хасимото разработал также несколько проектов военного переворота, который планировалось осуществить при поддержке националистических и национально-социалистических организаций. Был одним из главных действующих лиц несостоявшихся заговоров, которые должны были привести к роспуску парламента и всех политических партий, введению чрезвычайного