– Что забыла? – спросила и отвернулась, чтобы не было видно улыбки на пол-лица.

Ещё бы я не помнила вчерашних событий. Из-за них то я утром и оказалась в библиотеке с непрекрасным незнакомцем.

После пира со сватами я вернула княжну в покои и начала готовить ко сну. А она раскапризничалась и разыгралась. Подарила мне то платье парчовое. Захотела со стороны посмотреть, как оно на ней смотрится. Мы же с ней и роста одного и цвет волос у нас похожий – соломенный.

Альбина даже разрешила воспользоваться её туалетным столиком, чтобы прибрать волосы и подкрасить губы. Я налюбоваться собой в зеркале не могла! Волосы уложила в высокую причёску, оставляя спадать на плечи несколько аккуратных локонов. Подвела губы алым и прищипнула щёки, чтобы порозовели. С глазами ничего делать не стала. Они у меня от рождения были красивыми: ярко-голубые, с длинными пушистыми ресницами.

Альбина щедро надушила меня духами и вручила в руки веер. Повертела мной из стороны в сторону. Присмотрелась.

– Ну вот, теперь вижу: я – красавица!

В покои тихонько постучали, и Альбина быстро-быстро вытолкала меня за дверь, где я нос к носу столкнулась с Константином – местным барончиком, что давненько уже за моей подопечной ухлёстывает. А что? Род у него небогат. Возьмёт в жёны княжну – все княжеские земли ему отойдут.

– Иди уже! – толкала меня в спину Альбина.

– Иду, – сказала я, поприветствовала барона коротким реверансом и ушла.

Обернулась у поворота, а в покои уже и дверь закрыта, и свечи погашены. Явно не поговорить барон пришёл. Видать, нашёл путь к княжне в обход сватов. Но это уже не моё дело. Я только за тем приставлена, чтобы княжна была одета и накормлена.

«Будьте счастливы!» – мысленно пожелала я и пошла по коридорам до своей комнаты. Платье осталось на мне, как и веер в руках. Я шла, воображая себя настоящей княжной. Приосанилась, выпрямила спину и зачастила мелкими шажочками.

Навстречу выскочили три мальчугана-лакея. От неожиданности я застыла на месте. Мальчишки вдруг поклонились и назвали меня княжной. Веер прикрывал моё лицо, а в сумраке коридора деталей им было не разглядеть. Я величественно кивнула вместо приветствия, и мальчишки побежали дальше. А я рассмеялась. Надо же, они приняли меня за Альбину! Смешно!

Знала бы я тогда, что не только они совершат подобную ошибку, не так громко бы смеялась.

– Баро-он! Ну вчера-а! – заныла Альбина, объясняя мне то, что я и так знала.

Но мне за понимательность не доплачивают, поэтому я пожала плечами.

– Как скажете, княгиня! Барон так барон. Вчера так вчера. А давайте лучше не будем думать о прошедшем дне и подумаем о будущем. Учитель танцев вас уже заждался в бальной зале. Мне что ему передать?

Княжна наморщила курносый носик и задумалась.

«Какие с утра ей танцы?!» – думала я, но терпеливо ждала ответа. Вот за это мне как раз и платили.

Ошибка за ошибкой

Литто

Какой же я дура-ак! Горничная! Горничная?! Литто, куда делся твой легендарный нюх? Хотелось надавать себе по морде за идиотскую оплошность!

Но ведь эти духи… И платье… И причёска…

Да чтоб у тебя хвост на морозе отвалился, Литто!

Представил, как наставник треплет за уши, отчитывая как мелкого щенка, и раздосадовано рыкнул.

Выскользнул в коридор и огляделся. Девчонка уже убежала. Правильно сделала. Зачем она мне – простая служанка? Мне нужна княжна Альбина, но теперь уже поздно.

Прошедшей ночью были идеальные условия: пик полнолуния, безоблачное небо и большой приём, на который приглашены оборотни.

А теперь выходило так, что я зря прятался по чуланам и тёмным углам, выжидая, пока княжна удалиться в свои покои.

Ещё и шёл не след в след, не наступал на пятки. На нюх свой великолепный понадеялся. Ну дурак, что с меня взять?!

Недалеко послушались разговоры. Ушёл в тень и вжался в гобелен, висящий вдоль длинного пролёта коридора. Принюхался, пытаясь определить, есть ли кто-то рядом. От гобелена в воздух взвилось облачко пыли. Чихнул и вполголоса выругался. Они их тут что, вообще не стирают и не выбивают?

О чём-то оживлённо болтая, мимо пробежали две служанки в премилых чепчиках. На меня они не обратили никакого внимания. Проводил их взглядом. Так-то симпатичные особы, но на прислугу меня никогда не тянуло. Как угораздило провести ночь с горничной – ума не приложу!

Может, прав был мой наставник, когда говорил, что мне просто прикладывать нечего?

Подумал о грядущей встрече с наставником и в очередной раз отругал себя. Ну как?! Как мой нюх мог меня так подвести?

Больше по дороге из замка мне никто не встретился. Господа спали после вчерашнего пира, а слуги были заняты своими делами.

Выскочил за ворота, оттуда до крайней улицы. Последние несколько домов я пробежал бегом – так хотелось на волю.

Дом, огород, околица. Всё! Выбрался!

Обратился волком и вскачь понёсся по полю в сторону леса. К своим.

Уже в подлеске заметил следы стаи: клочки шерсти на колючих кустах шиповника и следы на влажной земле. Принюхался – пахло совсем молодым волком, – и мысленно усмехнулся. Вот и влетит зелёному юнцу за неаккуратность. Лесной волк мог себе позволить быть замеченным, оборотень – никогда! От этого зависела безопасность стаи.

Пробежал подлесок и ступил на усыпанную хвоей и шишками землю. В лесу пахло сыростью и ранним утром. Солнечные лучи, рассечённые высокими голыми стволами сосен, били почти горизонтально. Рассвет только занимался.

Ближе к лежбищу стаи перешёл на шаг. Дозорные наверняка уже засекли меня. Веер дул мне в морду, поэтому почуять они меня не могли. Надо дать им возможность узнать меня без запаха.

Из неглубокого оврага показались длинные серые уши, а следом и волчья морда. Руф – мой лучший друг и названный брат. Свернул и подошёл к нему.

– Утра тебе, брат! – поприветствовал он меня.

– Утра! Наставник в лагере?

Руф недовольно проворчал что-то на-волчьем. Вряд ли похвалу.

– И в лагере, и в плохом настроении, – ответил он, сел и почесался, скребя задней лапой по загривку так основательно, что в воздух полетели клоки шерсти. Дочесал, встрепенулся и спросил: – Солнце ещё не встало, а ты уже чего-то натворил?

– Я? Нет. Я ничего не делал.

– А говорят, из-за тебя злится. – Руф мотнул мордой, указывая в сторону лагеря. – Иди. Спасай стаю от него.

– Иду-иду, – огрызнулся я.

Пошёл, куда сказано, а идти ой как не хотелось. Наставник и не посмотрит, что я