связано с предстоявшей свадьбой, а может и нет. Вероятностям нет предела, и сообщения в газетах – лишь сухая шелуха. При ближайшем рассмотрении мы сможем изучить другие возможности, исходя из более детальной информации. Вполне возможно, что несчастный садовник совсем не виновен. Мне кажется, что он пошел на сравнительно безобидную хитрость, что не такая уж и невидаль для его профессии. В четыре утра он пришел, чтобы выкрасть немного цветов, высаженных им накануне. И когда его стали расспрашивать об этом, он почувствовал себя неловко. Какие у него еще могли быть причины топтаться по клумбам? Интересно, осмотрела ли грядки полиция на предмет выкорчеванных цветов? Они также могли спросить экономку, не пропали ли какие-нибудь растения. Посмотрим.

Мы болтали о том о сем, пока поезд не подошел к Финчли, и среди прочего я упомянул о вандалах, которые разгромили старую квартиру Кингскоута. Это заинтересовало Хьюитта.

– Занятно, очень занятно, – пробормотал он. – Что-нибудь еще было повреждено? Мебель, например?

– Не знаю. Миссис Клейтон ничего об этом не говорила, а я не спрашивал. Дело и без того неприятное. Роспись была по-настоящему хорошей, и я не могу себе представить большей подлости, чем так поглумиться над собственностью приличной женщины.

Затем Хьюитт заговорил о других случаях вандализма, ставшего следствием то ли странного чувства юмора, то ли излишнего озорства. Он привел несколько курьезных и забавных случаев в музеях, ущерб от которых был столь велик, что для обнаружения преступников обращались к нему. Находить виновных было не всегда легко, поскольку у них не было разумного мотива; так что такие расследования не всегда были успешны. Одно из этих дел касалось порчи картины из-за слепой зависти художника-соперника. Дело было замято путем крупного возмещения убытков. Если бы я только мог назвать имена причастных к нему лиц, это сильно удивило бы многих читателей.

* * *

Коттедж «Плющ» в Финчли был небольшим домиком, расположенным в небольшом саду, – всего в треть акра, не больше. Парадная дверь была всего в дюжине ярдов от дороги, но хорошо укрыта зарослями деревьев и кустарников. Мистер Даглас Кингскоут еще не вернулся из города, но экономка, почтенная умная женщина, была готова показать нам дом, зная о намерении своего хозяина обратиться к Мартину Хьюитту.

– Первым делом я заметил: кто-то закрыл все ящики и стол, – заявил Хьюитт, когда мы оказались в гостиной. – Это досадно. И, что гораздо хуже, пол вымыли, а ковер убрали. Полагаю, это из-за того, что полиция уже окончила свой осмотр, а мой осмотр от этого отнюдь не выиграет. Осталось ли хоть что-нибудь на том же месте, где оно было во вторник утром?

– Сэр, понимаете ли, все было в таком беспорядке, – начала экономка, – а полиция окончила свою работу…

– Ясно. Вы привели всё в порядок? Ох, уж этот порядок! Он мне часто дорого стоил. Что касается остальных комнат, в них вы тоже навели порядок?

– Конечно, я убрала все комнаты, которые были в беспорядке, сэр.

– В беспорядке? Позвольте осмотреть их. Но погодите минутку.

Хьюитт распахнул французское окно и внимательно осмотрел шпингалеты. Опустившись на колени, он осмотрел пазы, в которые входили задвижки, а затем быстро взглянул на ставни. Он открыл ящик-другой и попытался открыть замки ключами, принесенными экономкой. Она пояснила, что это ключи мистера Кингскоута. Во всех комнатах первого этажа Хьюитт некоторые предметы изучал пристально, а другие осматривал лишь поверхностно – по непонятному мне принципу. Затем он попросил показать ему спальню мистера Кингскоута. Поскольку порядок в ней не был нарушен, то после обнаружения преступления там никто не убирал. Там, по словам экономки, были не заперты все ящики, за исключением двух – одного ящика в шкафу, и второго в туалетном столике. Их мистер Кингскоут всегда держал запертыми. Хьюитт немедленно и без затруднений выдвинул оба ящика. В них находились бумаги и всякая всячина. Содержимое этих ящиков было в хаотичном беспорядке, тогда как в незапертых ящиках вещи лежали очень аккуратно.

– Вероятно, полиция не обратила на это внимания, – заметил Хьюитт. – Как и на такую обычную вещь, – добавил он, указав на погнутый гвоздь, лежавший у края ковра.

Экономка не заметила за этими словами никакого подвоха, ведь это был всего лишь гвоздь, но я увидел, что Хьюитт быстро спрятал его в карман.

Мы направились к выходу. В воротах мы встретили мистера Дагласа Кингскоута, который возвращался из города. Он представился и удивился, что мы были так недолго и уже уходим.

– Мистер Хьюитт, за столь короткое время вы ведь не могли найти никакого следа? – спросил он.

– Да нет, – довольно сухо ответил Хьюитт. – Но задержись я хоть даже на месяц, я вряд ли смог бы извлечь больше из тщательно вымытого пола и приведенных в порядок комнат. Честно говоря, не думаю, что вам стоит от меня чего-то ожидать. У полиции намного больше шансов – они могли обследовать место преступления. А я всего лишь осмотрел несколько комнат, увидев то же, что можно было бы увидеть в любом меблированном доме. Следы работы горничной перекрыли все остальные.

– Мне очень жаль; я большего ожидал от полиции, да и меня не было здесь, так что я не мог предотвратить уборку. Но я все-таки думаю, что ваши известные способности…

– Уважаемый сэр, мои «хорошо известные способности» – это всего лишь добросовестное использование здравого смысла. Но с его помощью нельзя увидеть невидимое.

– Но разве мы не можем вернуть комнаты в то состояние, в котором они были? Кухарка может припомнить…

– Нет, нет. Так станет еще хуже: старания кухарки только наложатся на усилия горничной. Лучше оставьте это дело мне.

– Так вы не бросаете дело? – удивился мистер Кингскоут.

– О, нет! Пока что я не бросаю его. Знаете ли вы что-нибудь о личных бумагах вашего брата?

– До его смерти я ничего не знал о них. Я просмотрел их, но это всего лишь заурядные письма. Подозреваете, что вор мог украсть бумаги?

Держа руки на трости у себя за спиной, Мартин Хьюитт внимательно взглянул на собеседника и покачал головой:

– Нет. Я бы так не сказал.

Пожелав Дагласу Кингскоуту доброго дня, мы направились к вокзалу.

– Так досадно из-за того, что все прибрали, – заметил Хьюитт. – Останься все нетронутым, к этому времени расследование могло бы быть окончено. Но, как бы то ни было, нам нужно съездить и на твою старую квартиру.

– Мою старую квартиру? – удивился я. – Почему?

Широко улыбнувшись, Хьюитт повернулся ко мне.

– Потому что это единственное место, где можно увидеть