— А, что с десятым?

— Он жив! — воскликнул Костлявый, пожав плечами. — Только не узнаёт никого!

— Действительно надёжно, — вздохнул Артур, задумавшись, не видел ли он поблизости голодных драконов. — Так в чём суть твоего метода?

— Мы не просто поменяем тебе тело, но и поместим в твоё тело другую душу и заставим проклятие думать, что это твоя душа! Есть только одна небольшая проблема.

— И какая же?

— Тело, в которое ты перемещаешь свою душу, и сама душа, на которую мы привяжем проклятие, — ответил Костлявый. Когда они вошли в лабораторию, он добавил: — В Многомирье таких попросту не существует. Нам нужен человек из МУМа!

Лаборатория Костлявого напоминала антикварную лавку, где волшебство встречается с безумием и, кажется, у них роман. Стены были уставлены полками, на которых теснились банки с подозрительными жидкостями, чьё происхождение лучше не знать. Старинные книги с непроизносимыми названиями аккуратно стояли в ряд, хотя одна явно пыталась убежать, шевеля своими страницами. Между книг затесались магические артефакты, излучающие таинственное свечение, словно споря друг с другом, кто светится ярче.

В центре комнаты стоял стол, который, казалось, видел столько алхимических экспериментов, что сам стал магическим артефактом. Стол был завален инструментами: тут и старай ржавая алхимическая реторта, и странный прибор, похожий на смесь кофемолки и телескопа, и куча бумажных свитков, на которых чернила шевелились, как живые. Рядом с ними лежали механизмы, назначение которых мог понять разве что сам Костлявый, а возможно, и он только угадывал их функцию.

В одном углу лаборатории стоял огромный аквариум, в котором плавали загадочные существа, больше похожие на миниатюрных драконов, чем на рыб. Они недовольно шипели на Артура, который подошел слишком близко. Над аквариумом висели связки сушёных трав и каких-то весьма экзотических корней, от которых лаборатория пахла смесью лаванды и чего-то, что напоминает старые носки.

На другой стороне комнаты располагалась доска, на которой были написаны сложные формулы и диаграммы. Вокруг неё были наклеены обрывки бумаги с пометками вроде "НЕ ПЕРЕМЕШИВАТЬ!!!" и "НЕ ТРОГАТЬ, ЕСЛИ ДОРОГА ЖИЗНЬ!". Здесь же стояли несколько колб с разноцветными жидкостями, которые периодически бурлили и переливались через край, несмотря на полное отсутствие огня под ними.

Костлявый уверенно продвигался через этот хаос, его движения были выверенными и точными, как у человека, который живёт в этом беспорядке уже сотню лет. Он уверенно протискивался между шкафами и столами, которые едва не падали от его прикосновений, и, наконец, остановился перед странным прибором, который мог быть как машиной времени, так и старым самоваром.

— МУМ? — недоумевал Изворот.

— Мир угасшей магии! МУМ!

— Допустим, — Артур покачал головой, — но ты же знаешь, что путь туда закрыт. Во всём Многомирье нет магии способной открыть туда проход!

— Конечно же, нет! Но есть один мир, в котором осталась небольшая лазейка! И туда можно попасть с помощью моего изобретения! — он хлопнул рукой по груде металла, из которой тут же выпала пружина.

— Внушает оптимизм! — Артур саркастично улыбнулся. — И где эта лазейка?

— В Саратове! — колдун улыбнулся, обнажая гнилые зубы.

— В Саратове? — переспросил Артур, приподняв бровь. — Надеюсь, это не проклятый лес?

Глава 2 С чего начинается приключение

С чего начинается приключение? Обычно – с какой-нибудь ерунды. Вот вчера, например, я мирно сидел в таверне, наслаждался своим эльфийским элем (не спрашивайте, как он туда попал, эльфы были не в восторге), когда в дверь влетел злобный карлик. Нет, не карлик. Карлики обиделись бы, если бы узнали, что я так назвал крыса, который вскочил на барную стойку и начал вещать о пророчествах.

Пророчества, как и мыши, всегда появляются в самый неподходящий момент. Этот грызун прокричал что-то вроде: "Настал час Великого Героя!" Я сначала подумал, что это адресовано не мне, а кому-то за моей спиной, но обернувшись, увидел лишь зеркало. Уж не знаю, с какого перепуга это зеркало показало не моё отражение, а надменного рыцаря в блестящих доспехах, но карлик-мышь продолжил своё выступление.

– Ты! – указал он лапой на моё лицо, то есть, если быть точным, на мой нос. – Тебе предстоит спасти королевство!

"Королевство?!" – подумал я. И как всегда в таких случаях спросил: "А что будет мне за это?"

Карлик замер на секунду, потом презрительно фыркнул и произнёс: "Эээ… ну, ты получишь... эм... признание, славу, богатство, ну и бесплатный напиток от заведения!"

"Пожалуй, стоит попробовать," – решил я, осушив кружку и подумав, что приключения, как и хороший эль, случаются нечасто. Однако, когда я вышел из таверны, оказалось, что мир уже не тот, что был десять минут назад.

Вместо уютной улочки с парой лавочек я обнаружил, что стою на краю огромной пропасти. Внизу что-то бурлило и сверлило, явно намекая, что прыгать туда не стоит. Слева из-за угла выглядывал дракон, но как-то смущенно, словно он был там по ошибке.

"С чего начинается приключение?" – ещё раз подумал я, переступив через краешек пропасти и осторожно шагая к дракону. "С мышей, драконов и, кажется, с огромной беды. Но кто же знал, что мышь может завести меня так далеко?"

“Тюрин! Тюрин!”

— Тюрин!

Голос Алексея Ивановича выдернул Виктора из его из мира фантазий и заставил ручку замереть на середине страницы блокнота. Виктор с изумлением поднял голову и встретился с укоризненным взглядом профессора, сверкающим из-под очков.

— Покажите ваш конспект, — скомандовал профессор, забирая блокнот из рук. Он пробежался глазами по страницам, исписанным бесчисленными идеями, черновиками и рисунками. — Занятно! — саркастически заметил профессор, возвращая блокнот. — Хватит летать в облаках, Тюрин.

— Да-да, извините, Алексей Иванович, — кивнул Виктор, поспешно убирая блокнот под аккомпанемент глухих смешков в аудитории.

Виктор почувствовал, как его щеки начинают пылать от смущения. "Ну, могло быть и хуже," подумал он, "Иваныч мог бы попросить меня прочитать что-нибудь вслух." Стараясь выглядеть максимально занятым, он открыл тетрадь и сделал вид, что погружается в конспекты лекции, хотя в голове продолжали крутиться сюжеты его будущих рассказов.

Обычный день Виктора Тюрина начинался рано. Первые лучи солнца пробивались сквозь занавески его однокомнатной квартиры, оставшейся от дедушки, и заставляли его просыпаться. Виктор потягивался, протирал глаза и со вздохом вставал с дивана, который служил ему и кроватью.