Шрифт:
Закладка:
Скалы вздымались по обе стороны дороги, словно древние титаны, окаменевшие в своей вечной стороже. Их острые пики и резкие края чертили небо, где редкие облака, похожие на клочья пергамента, лениво скользили мимо. Дорога извивалась между этими гигантами, как тонкая нить, вплетённая в ткань сурового пейзажа. На их серых, местами красноватых стенах можно было разглядеть глубокие трещины и расщелины, будто следы старинных битв между стихиями.
Иногда, проезжая мимо особенно крутых обрывов, Артур замечал одинокие, упрямо растущие деревца, цепляющиеся корнями за самые крохотные клочки земли, впившись в трещины скал. Эти деревья выглядели так, словно боролись за каждый лучик солнца и каждую каплю воды, отчаянно цепляясь за жизнь на этом негостеприимном краю мира.
Изворот, с небрежной уверенностью и весёлым настроением, напевал одну из своих любимых песен, которую когда-то услышал в Универсалии. Каждый такт мелодии отдавался в его новом теле, наполняя его странным ощущением свободы и лёгкости, которые он не испытывал уже много лет.
В таверне шум и гам,
Все пьют и веселятся,
А я сижу с друзьями там,
И песня льётся в танце.
Кружка эля, кружка эля,
Поднимай её, друг мой!
Кружка эля, кружка эля,
Веселись и пой со мной!
— Впереди новая жизнь, — произнёс Артур с лёгким, почти скучающим энтузиазмом, словно обсуждал прогноз погоды на завтра. — Столько планов! — добавил он, криво улыбнувшись.
Повернувшись к Виктору, который мирно дремал под действием сонного заклинания, Артур с лёгкой ироничной усмешкой продолжил:
— Прости, не знаю как тебя зовут. Вот это тебе на память, — он достал из кармана старый плеер Вити и наушники, аккуратно вложив их в карман сюртука рядом с фатуметром. — Не переживай, друг! Тебя тоже ждёт новая жизнь в этом огромном, неизведанном мире. Хотя, полагаю, Бравирон замкнёт тебя в самой жуткой камере, которую только сможет найти, а ключи выбросит в какое-нибудь бездонное озеро.
Чёрное пламя, пожиравшее башню, постепенно угасало вдали, а скрип и тарахтение механической лошади становились всё тише. Артур напевал себе под нос, наслаждаясь обретенной свободой.
Глава 4 Кошмар
В субботу ровно в девять часов утра повозка, запряжённая скрипучей механической лошадью, въехала в город Тихий Закуток. Эта лошадь, издающая звуки, как старый сундук с призраками, разбудила даже местную достопримечательность — выпивоху Гнусного Билла. Билл, которого даже пушечный выстрел не мог поднять с постели, на этот раз проснулся и, удивлённо приподняв голову, выглянул из-за своей любимой бочки с элем, где он обычно спал.
— Бросаю пить, — пробормотал он, потерев глаза и пытаясь сфокусироваться на небывалом зрелище.
Повозка продолжала медленно скрипеть и тарахтеть, привлекая внимание остальных жителей. Они выходили из своих домов с удивлением и любопытством, пытаясь понять, что за незнакомец так громко нарушил их привычное утреннее спокойствие. Пекарь Питер выглянул из пекарни, держа в руках полусырые булки, а портной Тоби, прищурившись, поправлял очки, стараясь разглядеть источник шума. Даже кошка миссис Хопкинс, обычно предпочитавшая дремать на заборе, недовольно приподняла голову и зашипела на нарушителя тишины.
Тихий Закуток был непримечательным городком, затерянным где-то на отшибе Многомирья. Городок этот славился своей неспешной жизнью и тем, что в нём совершенно ничего не происходило. Его обитатели давно смирились с тем, что любое волнение или приключение обходит их стороной, как пугливый заяц — охотничий лагерь.
Улицы Тихого Закутка были вымощены старыми булыжниками, каждый из которых знал, что его хозяева предпочитают тишину и покой. Пара местных гномов, чьи мастерские давно покрылись пылью, сидели у своих дверей, обсуждая последние слухи о том, что кузнец Филон выковал новый гвоздь. Это событие на самом деле взбудоражило всех на добрых пару дней.
В центре городка находилась площадь с причудливым фонтаном, из которого лениво текла вода. Порой казалось, что даже вода здесь течёт медленнее, чем где бы то ни было в Многомирье. Около фонтана стояла пара лавочек, на которых обитатели города дремали, обсуждали погоду и рассказывали старые истории, которые все уже давно знали наизусть.
На окраине города стояла таверна "У Дремучего Дуба", где хозяин, старик по имени Бартоломей, предлагал лучшие — и единственные — в округе пироги с капустой. Завсегдатаи таверны давно поняли, что попытки оживить местную кухню чем-то новым обречены на провал, и с удовольствием уплетали за обе щеки привычное угощение.
Вечерами город утопал в лёгком тумане, который окутывал крыши домов и придавал всему месту особую атмосферу уюта и спокойствия. В такой обстановке даже самый рьяный искатель приключений моментально сбавлял темп и погружался в ленивое созерцание звёздного неба. Улицы освещались масляными фонарями, которые чуть заметно покачивались на ветру, создавая мягкое и тёплое свечение. Тени от них были такими спокойными, что даже тёмные уголки выглядели уютными.
Даже когда в Тихий Закуток приезжал кто-то новый, это воспринималось скорее как досадное недоразумение, чем настоящее событие. Как правило, новоприбывшие быстро поддавались местной размеренности и вскоре забывали, зачем вообще сюда приехали.
Город также славился своими садами, где росли самые сочные яблоки и самые ароматные травы. Летом дети собирались там, чтобы играть в прятки, но чаще всего их находили дремлющими в тени деревьев, усталых от своих тихих игр. В местной школе учительница мисс Грета рассказывала детям о мирах за пределами Тихого Закутка, но даже самые любопытные ученики в конце концов мечтали лишь о тихом домашнем уюте.
В приёмной местного отделения Гильдии Героев, как всегда, царила тишина, почти звенящая. Несмотря на приличных размеров здание, внутри обитали всего четыре сотрудника. Дворник Каббот, небольшой и вечно ворчливый зелёный гоблин, неторопливо подметал пол, периодически останавливаясь, чтобы пожаловаться на судьбу, на метлу, которая явно жила своей жизнью, и на то, что в его молодости всё было куда интереснее.
Секретарь Грета Громогласная, сидела в углу и сосредоточенно вязала, временами громко вздыхая, чтобы хоть как-то оправдать своё прозвище.
Тигли Уигли, единственный герой в Тихом Закутке, уже лет шесть как отметил своё семидесятилетие. Его дряхлое тело покоилось в любимом кресле, а тихое посапывание временами перебивало щелчки спиц Греты. Считалось, что он охраняет город от злодеев, но на деле он героически спал в углу, прикрытый старым плащом, который когда-то был красным, но теперь больше напоминал цвет вишнёвого компота, который вылился на солнечный свет.
А вот молодой начальник отделения, приехавший
