них ожидают. Я побывала внутри и снаружи всех этих монстров, видела их жен, которые смотрят в другую сторону, избалованных детей, которые не знают и половины того зла, которое совершают их отцы, женщин и девочек, которых они оставляют после себя. Вот почему я это сделала. Жертвы. Ради них. Никто за них не заступился. Но я — да.

Черт, у нее есть характер. Дафна говорит с такой убежденностью, что я невольно наклоняюсь ближе, желая быть рядом с ней. Если она опубликует статью с именами и фактами, которые она может подкрепить доказательствами, она устроит скандал невероятных масштабов. Мужчины, о которых она говорит, не из тех, кто смиряется с этим. Черт возьми, в юности, когда за мной охотились таблоиды, я сам нанес несколько визитов. Решил проблему с помощью насилия — единственного языка, который знал. Теперь я лучше разбираюсь в этом, но многие этого не знают. И эти люди будут посланы, чтобы навредить Дафне.

Я провожу рукой по волосам. Как бы мне ни хотелось держать ее подальше от себя, увести ее отсюда и избавиться от искушения, я знаю, что не смогу. Потому что, если она уйдет, она станет ходячей мишенью. А если останется, весь мой мир может рухнуть. Я уже говорил бляяяяядь?

— Боже, это так смело. — Бэллс уже ближе. — Что насчет безопасности? Я знаю нескольких парней.

— Да? Я тоже знакома с несколькими компаниями, но мне никогда не нравилось, когда рядом со мной были наемные убийцы.

— Тебе нужен телохранитель, — говорит Аврора. — Конечно. Кто-то рядом.

Телохранитель? Рядом с Дафной? Черт возьми, нет. Ни за что. Какой-то засранец на зарплате не сможет обеспечить ее безопасность, особенно когда это важно. Ей нужен кто-то, кто заботится о ней, кто хочет обеспечить ее безопасность не из-за денег.

— Привлекательный мужчина звучит не так уж плохо, — хихикает Бэллс. — Крупный парень с мускулами и…

— Ты можешь остаться здесь. — Я вхожу в кухню, как будто не подслушивал весь их разговор. — Останься. — Я беру яблоко со стола и откусываю как можно небрежнее.

Дафна поворачивается ко мне, приподняв брови.

— Ты хочешь, чтобы я осталась?

— Я имею в виду… — Я откусываю еще кусочек яблока, оттягивая момент. Я хочу, чтобы ты была в моей постели и выкрикивала мое имя, когда я наполню тебя и заставлю твои ноги дрожать. Вместо этого я продолжаю: — Ты можешь остаться, если хочешь. Мне это не мешает. — Я отворачиваюсь от нее, хотя мне хочется прижать ее к себе, и выхожу из кухни.

Бэллс понижает голос.

— Вот именно такой мужчина, с таким телом тебе и нужен, девочка.

Аврора хихикает, и я не слышу продолжения, потому что стук моего сердца отдается в ушах, в то время как я одновременно проклинаю себя за то, что подставляю свою задницу ради нахальной, любопытной, приводящей в бешенство, чертовски сексуальной рыжеволосой девушки, которой я не могу перестать восхищаться. Даже сейчас. Все еще одержим. Блядь.

Глава 3

Дафна

Я сижу на кухонном столе и болтаю ногами. Мы уже поужинали и приготовили десерт, и все убрали. Теперь мы все сидим и болтаем. Я думаю, что одна из вещей, которые мне нравятся здесь, в домике, — это то, что вокруг всегда есть люди. Это и то, насколько близки все девушки.

Постепенно они стали впускать меня в свой маленький круг. Думаю, это потому, что я нравлюсь Бэллс. Я заметила, что все они обычно обращаются к ней за советом. Насколько я могу судить, она — матриарх их маленькой группы. Не думаю, что она понимала, как сильно все здесь в ней нуждались, пока не подумала об уходе. Это не прошло гладко.

Бэллс была единственной, кто сказал Авроре, что она может мне доверять. Хотя это было правдой, я не понимаю, почему она так сказала обо мне, ведь я не была знакома с ней до того, как обратилась к ней неделю назад. То есть, я знала о ней, но никогда не встречалась лично.

Бэллс умеет чувствовать ситуации и людей. В целом, я тоже. Я научилась этому, когда росла среди богатых и знаменитых. У тебя есть масса времени, чтобы понимать людей и их настроения, когда не находишься в центре внимания. Особенно если оба родителя обычно слишком заняты, чтобы проводить с вами время.

Мои родители знамениты не только в Голливуде. Они создали операционную систему, которая установлена на большинстве компьютеров по всему миру. Это была их первая мировая известность. С тех пор их успех только рос. Их бизнес стремительно развивался, и довольно скоро они приложили руку к самым передовым технологиям. Вы можете поблагодарить их за то, что они внедрили сенсорные экраны в ваши компьютеры и телефоны. Их изобретения изменили мир.

Нет такой системы, большой или маленькой, которую мой отец не смог бы взломать. Не то чтобы кто-то об этом знал. Я уверена, что некоторые считают это побочным результатом его работы. Я никогда не была близка со своим отцом. Единственный раз, когда он по-настоящему заинтересовался мной, это когда я захотела узнать что-нибудь о технике.

Тогда он мог часами показывать и рассказывать мне разные вещи. Думаю, именно здесь проявилась моя любознательность. Будучи маленькой девочкой, я, конечно, хотела внимания своего отца. И я знала, что смогу удержать его, задавая больше вопросов. Так я узнала о компьютерах все, что могла. Компьютерный код стал для меня вторым языком.

То же самое можно сказать и о моей маме. Если я настаивала на том, чтобы проводить с ней время, она немного баловала меня, но я никогда не могла по-настоящему привлечь ее внимание. Я думаю, что это было скорее чувство вины, чем что-либо еще. Мой отец создавал, а мама занималась маркетингом и придумывала идеи. Мой отец был единственным, кто мог воплотить ее идеи в жизнь. Не то чтобы они меня не любили. Я просто не уверена, что им стоило бы заботиться о ребенке.

Я провела много времени в одиночестве. Тем не менее, я провела это время в одиночестве в самых роскошных домах. Я жила во всем, от замков до пентхаусов в крупнейших городах мира. Не было ничего, чего я не могла бы иметь, если бы это можно было купить. Черт возьми, я прилетела сюда на своем собственном чертовом самолете. И все же у меня никогда не было того, чего я действительно хотела: быть любимой. Быть в центре чьего-то внимания.

Я глубоко вздыхаю, отгоняя эту мысль