Отец считал эту ситуацию особенной, потому что среди преступников был и его хороший друг, от которого подобное не ожидалось совсем. Больше дружбы папа ценил справедливость, поэтому поступил по совести. Что было дальше, как изменились их отношения, – я не знал. Полагаю, это даже к лучшему, главное, что следов мести замечено не было.

Мы жили вполне мирно. В мой подростковый период родители редко бывали в городе, да и то максимум на неделю, – всё остальное время мотались по командировкам в разные уголки страны и даже мира.

Жить один я к тому моменту в какой-то степени привык. Готовить умел; пусть шведский стол и не накрывал, однако себя удовлетворить чем-то легким вполне мог. Дела по дому делать – а чего там вообще делать? Пропылесосить квартиру, протереть пыль везде, постирать одежду – к этому всему я приноровился еще годам к двенадцати. Посему жизнь в одиночестве не приносила мне какого-либо дискомфорта. Да и к тому же мама с папой постоянно оставляли мне карманные деньги – по пять сотен долларов каждый раз, когда уезжали. Этого хватало с лихвой. По сути, я жил так, как мечтает, наверное, каждый подросток, – без предков и в комфорте, с умением позаботиться о себе, пусть и не без подарочных финансов. Просто сказка городская…[2]

После ужина я посидел в интернете какое-то время, немного поиграл в любимый Heavy Rain и к полуночи начал клевать носом. Выключив компьютер, я направился к постели, но напоследок выглянул в окно и заметил чуть ли не единственный горящий свет в доме напротив. Да, он исходил из комнаты Мирай.

– Не спит, совенок… – тихо проговорил я. – Ну-с, доброй ночи, Мирай Прайс. – И улегся на кровать, крепко проспав до утра.

Четверг, очередной учебный. Я, как обычно, нехотя встал в восемь, сделал весь обыденный утренний ритуал и отправился в школу.

Учеба всегда обходила меня стороной. Я занимался так себе все школьные годы и не особо-то заострял на этом внимание. Я был одним из тех, кто уже со звонком – вне класса. В отличие от Мирай. Она была превосходным примером для подражания, по мнению всех учителей. Всех, кроме учителя химии. Этот предмет не давался даже Мирай. Какой бы умницей она ни была, химия била ключом по затылку. Обо всём этом я узнал после нашего знакомства.

У меня была парочка друзей из класса. Одного звали Гарри Фоксуэлл – бритый наголо и нездорово увлеченный периодом Эдо[3] подросток, не отличающийся особой крепостью и потому часто манкировавший уроки по болезни. Однако он очень даже хорошо проявлял себя в боевых искусствах: уже не раз демонстрировал навыки в борьбе и во владении луком, а еще железной трубой как мечом. У него была очень горячая кровь, но слабое сердце, что порой внушало жалость. Как-то он позвал меня к себе домой. Так там на всех стенах висели плакаты с самураями, ниндзя и бог знает с кем еще. Все вооружены до чертиков: от мечей дайсё с сюрикенами до перкуссионных пистолетов начала девятнадцатого века. В общем, тип не без странностей. У него был старший брат, о котором почти ничего не известно. Я видел его только на фотографиях в доме, а сам он, со слов Гарри, давно съехал, открыв магазин оружия недалеко от центра города, и появлялся в родительском доме нечасто.

Второй мой друг – пышущий здоровьем Адам Макфейн. Мой собрат по стрижке и увлечению играми жанров «интерактивное кино» и «графическая новелла». Нас объединял тот факт, что мы еще ни разу не прогуляли ни одного урока. Еще оба обожали «Кланнад» и как-то раз даже ходили на фан-сходку по этой игре. Веселое было время.

В целом эти двое слыли достаточно интересными собеседниками, хоть поначалу подобное казалось маловероятным. Могли и о чем-то высоком поговорить, могли и о дерьме. Славные ребята.

В тот день я им рассказал о своей предстоящей встрече в воскресенье, на что они попросили потом познакомить их с Мирай. Сначала я плевался от этой просьбы, но потом, тщательно подумав, согласился. Оставался всего-то какой-то денек до рокового события.

В полдень седьмого дня второй недели года я уже стоял на пороге квартиры семейства Прайс. Позвонил в дверь. Мне сразу же открыли и радушно встретили.

– Мирай, знакомься, это мой друг и постоянный клиент Рэймонд Хэмфри, – представила меня миссис Прайс.

Я бросил в сторону Мирай умиротворенный взгляд, а она скромно улыбнулась в ответ.

– Приятно познакомиться, – только и сказала девушка.

И, снова услышав этот голос, эту короткую фразу, я сразу подумал: «Если ангелы и существуют, то они должны звучать так же». Потом, со временем, я только сильнее убеждался в этом.

– Взаимно… мисс. – И я прошел в гостиную.

Квартира Прайсов источала какую-то сказочно-согревающую ауру. В одной только гостиной у них было всё светлым-светло и – что сразу бросилось в глаза – занавески розового цвета, а за ними – выход на балкон. Живописные обои вокруг изображали плывущих по облакам лебедей, на которых падало что-то наподобие лепестков сакуры. Огромный телевизор, подвешенный кронштейном на стене, отражал лучи скромной стеклянной люстры. И конечно же, батареи. Работали как надо, так что не было и уголка, где уличный ветер мог бы доставить хоть малейший дискомфорт.

Я сел на мягкий черный диван у стены.

– Может, чаю? – предложила мать Мирай. Та, в свою очередь, пряталась где-то в коридоре.

– Да, пожалуйста.

– Сейчас принесу.

Мне оставалось только расслабиться и ждать. Я оглядел комнату еще раз и заметил над дверью прибитый крест. Потом посмотрел на вход в балкон и подле него различил пару маленьких икон. Семья-то, как оказалось, верующая. Но я не придал этому никакого значения, ведь, по сути, это мелочь. А вот то, что мелочью не являлось, наблюдало за моим присутствием из тени коридора.

Я откинул голову на спинку дивана и спокойно проговорил:

– Можешь не бояться меня, я старше всего на пару лет.

Лицо Мирай помрачнело, и она вовсе сникла.

«Такая стесняшка…» – подумал я, не поднимая головы.

– Вот и твой чай, Рэй! – Тишину гостиной звучно прервала миссис Прайс с керамической чашкой в руках.

– Чудно, – обрадовался я, выпрямив спину и приняв угощение. – Спасибо вам.

– Да не за что! Тебе спасибо за визит. Можете с Мирай потом погулять.

– Хорошая идея. Только сперва спросите ее…

– Нет, дорогуша, это сделаешь ты! – отрезала мать. – Будь мужчиной, в конце концов.

– Хе-хе, ладно-ладно. Я приглашу ее.

– Вот и славно. Кстати, где она?

– Я попытался с ней заговорить, и она убежала куда-то вправо по коридору.

– Значит, в своей комнате, поняла. Не волнуйся, у нее всегда так с незнакомцами. Главное, выведи ее на прогулку, а там она уже раскроется. И самое главное – не смей стесняться!

Я понимающе покивал.

– К чаю что-нибудь принести? –