шел по нарастающей. Ко времени рождения Никиты было даже странным материнство, человеки полностью перешли на ЭКО, вернее, те из них, кто еще вспоминал о необходимости в продолжении рода. Таковой оказалась мать Никиты, но и тут ее миссия закончилась, едва начавшись. Переложив груз ответственности на Алексея Кузьмича, она покинула дом, стершись у обоих из памяти, у отца сознательно, Смольский-младший прошел процедуру забвения, а у сына вполне естественным путем. Вряд ли Никита вовсе вспоминал о ней. Даже перед нелепой, но и почти неизбежной кончиной.

НП вошел в парк, огляделся. Чувствительное зрение, способное дать фору орлиному, пыталось отыскать в ветвях близлежащих дерев, в кустах, подле лавочек, хотя б следы воробьиной стаи. Увы, ничего. Подойдя к ближайшей скамейке, НП огляделся, решая, куда ему лучше двинуться, искать ли дальше или просто поснимать виды и показать их затем отцу.

А ведь странно, пришла мысль, он ни разу не отождествлял себя с Никитой, да и Алексей Кузьмич называл его так безотносительно к родному сыну. НП для него был пасынком, случайно оказавшимся тезкой. Да и андроид ни прежде, ни сейчас не отождествлял себя с подлинным сыном, нет, он походил на усыновленного. Во всяком случае, оба холили и лелеяли эту мысль, но афишировать ее не старались, каждый по собственному резону.

Еще одна странность нынешних парков, остающаяся незамеченной на первый взгляд, да и впоследствии не слишком бросающаяся в глаза. Вот эта кованая скамейка, одна из десятков, разбросанных по всей территории в пять гектар, для кого она? Андроиды не нуждаются в сидении, больше того, если робот задумает полежать на ней, в нем немедленно включится режим самодиагностики, а днем это пустая трата времени и ресурсов, все подобные процессы происходят в ночной период времени. Для того в комнатах, занимаемых андроидами, да всеми мыслящими механизмами, созданы пространства для лежания - а также аварийная кнопка, на случай внезапного сброса или отмены настроек или горячей перезагрузки при конфликте приложений или обновлений. И хотя сервисное обслуживание у НП давно закончилось, даже гарантийный срок давно закончился, эту кнопку андроид берег на самый непредвиденный случай, мало, что с ним может случиться. Серия НП так и осталась экспериментальной, всего было выпущено не больше пяти тысяч разумных механизмов, которых впоследствии быстро перепрофилировали в другие серии или даже разобрали, - еще пятьдесят лет назад, когда законы общества в отношении роботов оставались достаточно жесткими. Сейчас подобного вряд ли себе можно представить, не потому даже, что разумные механизмы управляют миром, но в силу их нового положения доминирующего вида. Да и того, что сами роботы создают на предприятиях, давно лишенных присутствия человека, себе подобных созданий. Больше того, с давних пор, они и проектируют, и усовершенствуют себя, полностью заменив человека. Серия НП оказалась последней, созданной творцами своих слуг, да и тогда уже казалась излишней, как в человечности своей, так и в самой необходимости инженера Смольского вмешиваться в хорошо налаженную работу роботов, проектирующих, программирующих, собирающих и тестирующих все новые и новые механизмы, дающих жизнь новым поколениям мыслящих существ.

И прежде механизмы обгоняли людей во многом, ныне люди даже не пытались соперничать со своими созданиями. А все началось, когда первая программа, еще в шестидесятых годах двадцатого века, двести двадцать лет тому назад, начала писать стихи из набора слов и по алгоритмам, придуманным ее программистами. И пусть не качеством, но количеством написанных стихов немедля превзошла создателей. Дальше больше, роботы научились играть в шахматы, го и подобные им логические игры, открыли для себя матанализ, геометрию, физику. К началу века двадцать первого стало понятным, что некоторые доказательства, созданные программами, невозможно проверить вручную, так появилась на свет машинная логика, которая через полстолетия отменила почти всю работу людей в науке и технике, мозг человеческий уже не мог осознать работу андроидов. Человечеству оставалось лишь выдохнуть и откинуться поглубже в кресле, наслаждаясь золотым веком.

Вот только что-то сразу же пошло не так. И скамейки в парках так и остались пусты.

НП закончил фотографирование, делая две копии каждой сцены, одну, стереоскопическую для Алексея Кузьмича, другую, голографическую, для себя. Отец последнее время стал опасаться голографий, не то вспоминая не слишком приятные беседы со Смольским-старшим, не то в силу каких-то иных особенностей рассудка. Беседовать о страхах НП не стал, ни к чему это, стал снимать для отца иначе.

А вот воробьев так и не нашел. Снял говорливых синиц, нахальные московки буквально осаждали его, по старинной привычке рассчитывая получить от прохожего хлебную крошку. НП даже растерялся, покормить обитателей парка он не подумал, а ведь за свои снимки надлежало заплатить бессловесным созданиям. Видимо, потому не вспомнил, что единственная, известная ему, столовая находилась в больнице, более подобных заведений город уже несколько десятков лет не имел. Исчезли магазины, бары, кафе, большинство сервисных центров, кроме тех, что обслуживают самих слуг, спортплощадки, игорные и развлекательные заведения. Удивительным образом еще сохранились театры, теперь там роботы играли в людей для других роботов, но все остальное давно сгинуло.

Странно глядеть на их представления, будто пришедшие из другой эпохи, да ведь так и оно и оказывалось. По привычке больше разумные механизмы продолжали разыгрывать давно потерявший смысл спектакль, никак не решаясь поменять репертуар. В жизнь и быт роботов ежегодно вносились изменения, обычно, косметические, и до каких пор подобное будет длиться, не представлялось возможным узнать. Да и немудрено, роботы пусть получили всю власть на планете, но никак не могли освоиться в ней. Да и не решались менять главное, ведь, эпоха заката еще не закончилась, а стало быть, прежнюю свою сущность пусть некоторые из них, пусть нечасто, но использовали. Как он.

НП постоял подле скамейки на выходе из парка и снова оглянувшись, отправился к себе домой. Путь недалекий, если идти со стандартной скоростью в пять целых и шестнадцать сотых километра в час, то исходя из графика светофора, доберется до дома через шесть минут и тридцать пять секунд, если чуть помедлит, тогда через восемь, сорок шесть.

Возле перехода через улицу НП встретился неподвижный андроид, замерший будто в тревожном ожидании неведомого. Символическая фигура, смотрящая куда-то вдаль и чуть ввысь, напряженно, будто прозревая затянутое пеленой грядущее - что она могла там увидеть? Что уже узрела? И как теперь смогла этим знанием распорядиться? НП покачал головой. Обходя встреченного - на самом деле, все куда проще, андроид либо скачивал обновление, либо общался, пребывая в глубоком философском споре с себе подобными моделями серии ВР, всестороннего развития. Именно