я готова заниматься с девочкой.

Поэтому я выживаю на работу у Фелтонов, провожу экскурсии, пишу работы за студентов. Это покрывает ежедневные траты и с трудом, выплаты по образовательному кредиту. Максимум заработка за последние три месяца составил пять тысяч долларов, далее цифры не сильно снижаются. Это больше, чем получает мама, проработавшая всю жизнь медсестрой в клинике Детройта.

Итак, к сегодняшнему дню.

Через полтора часа с выхода из дома Фелтонов я захожу в квартиру, снимаю кеды, кидаю сумку на пуф прихожей. Не раздеваюсь, лишь отстегиваю лямки комбинезона и падаю на кровать. Мне не нравится, когда на белье лежат уличные вещи, или я забираюсь в постель, не приняв душ. Но сегодня я с утра до вечера занималась Элли, у меня было два часа свободных часа, пока она спала. Потратила их на заключение эссе парня с программы античность.

Девочка была непривычно энергичная по сравнению с предыдущими тремя днями, когда ее можно было занять. Сейчас я слишком нравлюсь Элли, она хочет делать все вместе со мной.

Я уже работала няней. Это было в родном городе, Детройте. В старших классах, чтобы проводить как можно меньше времени дома, я присматривала за пять долларов в час за соседскими ребятами или братом подруги. У меня налажен контакт с детьми, говорю с ними на равных, выслушиваю. Правда, на факультативе по детской психологии учили не забывать, что дети, всего лишь дети. После учебы в Иллинойском университете на культурологической программе я могу устроиться в десятки мест с подходящими обязанностями, там, где примут мой диплом. Однако есть обстоятельства…и есть моя неопределенность. Поэтому завтра меня ждет проведение двух экскурсий по центру Чикаго и музею искусств. Отдаю тридцать баксов Жаклин, моей бывшей соседке по комнате. Она работает в маленьком туристическом бюро и невзначай рассказывает о милой, звонкой девушке, которая проводит экскурсии всего за двести пятьдесят с группы. Завтра я получу четыреста сорок долларов, сразу отложу на срок выплаты образовательного кредита.

Работать няней удобно. Ты находишься в доме, либо гуляешь на площадках. Оговорено ешь, что хочешь, разумеется, не наглея, но на этом акцент не делают. Так что на коммунальные услуги и продукты в этом месяце у меня выйдет приятно мало.

Не замечаю, как проваливаюсь в сон, благодарна себе за установленный заранее будильник.

ГЛАВА 2

САБРИНА

На экскурсии в музее Чикаго на меня недовольно смотрят сотрудники — искусствоведы. Чикагский институт искусств работает под эгидой музея, поэтому сюда без лишних собеседований берут его выпускников.

Моим экскурсиям не в силах помешать, это не запрещено. Я всего лишь рассказываю пачке знакомых об экспонатах, чудесах импрессионизма, интересные факты из жизни художников.

Мне нравится эта работа, нравится с каждым десятым, двадцатым походом видеть новое. И с практичной стороны — это довольно прибыльно. Думаю, будь у меня стабильные заказы, только этим бы и занималась, бегая от налоговиков.

После, в пять вечера, отправляюсь на встречу с подругами в кофейню. Я толком не рассказывала Стефани и Пенни о моей работе у Фелтонов, о том, как к ним каждый день приходит пожилой карикатурный садовник, как на заднем дворе можно устроить барбекю на пару десятков человек.

Стефани рассказывает об очередной фотосессии. Она не модель, помощник фотографа, хотя легко могла бы оказаться по другую сторону камеры. Брюнетка с идеальной короткой стрижкой, вечно с макияжем, в стильной одежде, бывшая балерина. Из-за травмы она покинула дело шестнадцатилетних стараний, но выдержка никуда не делать.

Пенни куда более…легкая…мысленная. Она выучилась со мной на культурологии по одной причине — программа казалась самым обширным и неопределенным вариантом. У Мур обеспеченные родители, наравне с Фелтонами. Однако она переходит с работы на работу, которую ей подкидывают по знакомству, но привязана к месту официантки в центральном ресторанчике смешанной кухни. В ее внешности, стиле есть что-то подростковое, и ей идет.

Мы моментом сошлись в Иллинойском университете на первом курсе, сейчас и не вспомнить как, почему. Известно только зачем. Каждая из нас нуждалась другой. В силе Стефани, умении поддержать и послать каждого Пенни и моей…может, мотивации, а может, осторожности.

Несмотря на обитание в разных концах Чикаго, Пенелопа довозит каждую до порога, чмокнув на прощание.

Пускай у меня куча работы, забот о кредите и мысли о поиске жилья, я ложусь спать с улыбкой. Да. Есть те, кто нужен мне, и кому нужна я. До Иллинойса я чувствовала подобное в глубоком детстве. Это странно и неправильно, но мамина опека не сравнится с готовностью и действиями девочек порвать за меня. И я отвечаю взаимностью.

* * *

САБРИНА

На следующий день без шести девять я на пороге дома.

— Зак ревнует Элли к тебе. — со смехом сообщает Кейтлин.

Точно. Зак. Странно, что я забыла о нем, даже не рассказала подругам. А парень до головокружения горяч. Спортивное тело, волосы на несколько оттенков темнее, чем у сестры, зато одинаковые зеленые глаза. Он хорош. Очень хорош.

— Это неправильно. Элли слишком…впечатлилось мной.

Девочка все еще спит.

Неправильно и то, что утром мама не целует в лоб. Кейтлин говорит, что просто не может разбудить своего ангелочка.

Меня тоже не целовали, и вряд ли по этой причине.

— Главное, это сказывается на ее знаниях. Еще никто не мог заставить ее сесть и читать.

Все еще не понимаю, что в этом удивительного. Элли не гиперактивный ребенок…просто нужно внимание, она его добивается таким способом.

— Не буду говорить, что вам элементарно повезло. — смеюсь.

— И не надо! Сама знаю. До вечера, Сабрина! — Миссис Фелтон уезжает.

Через полчаса поднимаюсь на второй этаж в розовую спальню девочки. Здесь не пестрит замками, принцессами, а довольно выдержанно и стильно. Три стены в оттенке дымчатый розы, а четвертая…я даже смеялась с собственных знаний — цвета бедра испуганной нимфы. Спасибо истории ренессансной живописи.

По пути на стене у лестницы задерживаюсь. Вновь смотрю на небольшую фотографию с детьми. Она сделала у больницы. Высокий Зак, ему около семнадцати, справа — недовольный мальчик четырех лет. В его руках розовый сверток с Элли. Парнишку наверняка заставили, наказали держать девочку, словно сокровище. Кто он? По внешности явно родственник. Может, третий ребенок и сейчас находится в интернате, крутой частной школе. Я здесь всего лишь работаю, так что никаких вопросов.

Когда бужу Элли, привожу в порядок, мы делаем смешную зарядку, завтракаем. Мне все же рассказывают про котенка Тома. Затем на предметах выбираем, где больше, где меньше, где равно. От апельсинов и