class="p1">Не знаю, что думать о Фелтоне после того дня, после жалоб Кейтлин по дороге в аэропорт. Но вот вспыльчивый (что ужасно), красивый (опасно), способный защитить (странно) парень передо мной. А еще я его послала.

— Что ты здесь делаешь?

— У меня экскурсия в полдень, и мне надо искать на первой ступени девушку в красном платье.

Поджимаю губы, отворачиваюсь. Черт…зачем он так…я не хочу, не могу. Точнее еще как хочу…

— Мы готовы, пройдемте.

Я вхожу в членство культурных мероприятий Чикаго после нескольких волонтерских практик, поэтому прохожу в здание бесплатно. Начинаю, как обычно, со второго этажа.

— В музее больше пятисот шестидесяти произведений искусства. Разумеется, покажу вам только то, что точно запомниться, и что вы наверняка видели на сувенирных изделиях, даже футболках, но не вживую.

Такие мероприятиях никогда не длятся дольше часа сорока или около того. И знаю, что говорила достаточно эмоционально для отработанного текста и продолжала говорить, не способная отвести глаз с Зака. Он не бросил взгляд ни на один шедевр импрессионизма, феномен современного искусства, смесь модерна. Его зеленые глаза существовали ради меня, и это сковывало внутренности.

— Что ты здесь делаешь?

Повторяю вопрос уже на улице, мне не поддается бутылка воды. Зак легко открывает.

— Слушаю экскурсию, приближаюсь к прекрасному.

— Надо не только слушать.

Горло пересохло, рот болит. Сейчас второй заход, затем домой. Возможно, позову Стефани, она сделает мне маникюр, привезет персиков…сладкие мысли. Выдвигаю их на первый план.

— Решил, что помимо спорта у меня нет… — он проглатывает “ничего” — интересов. Даже у Элли есть! Если с баскетболом выгорит, стану водить экскурсии по стадионам.

Хочется попросить не заговаривать меня сестрой…

— Тебе не нужно было его бить.

Стою на ступени, а Зак на земле. Даже так он выше. Осторожно провожу по темным корочкам на его костяшках. Стыдно признать, но мне они нравятся…нравится, как появились.

— Поехали в Чикагский? Будешь слушательницей моей экскурсоводческой премьеры.

— У меня вторая группа. — довольна оправданием.

Только сейчас замечаю его пальцы на лямке моей сумки, он нервно ковыряет и так отваливающийся кусочек кожи.

Почему мы все время привязываемся друг к другу?

— Не обещаю, что и на этот раз буду смотреть.

Задыхаюсь возмущением.

— Соглашайся. Если не понравится, компенсирую видом Пушинки. Видом, а не касаниями, это опасно для жизни.

Какая к черту Пушинка?

— Хорошо. — ничего хорошего.

Через три часа накормленная пастой и большим стаканом колы иду по дорожке Чикагского. И…мы действительно проходим мимо открытой баскетбольной площадки, затем по пропуску в тренировочный зал. Он не такой большой, как думала. Куча тренажеров, а дверь в раздевалку стоит обходить по дуге. Зак смеется.

— Знаешь, ты должен рассказывать больше, чем я задаю вопросов из вежливости.

— Напиши методичку. — он прислоняется к странным железным балкам — Это качать ноги, а здесь — последнее из смешного.

Он берет перекинутую через тренажер резинку.

— Ты упадешь, если я попробую показать. — короткий смешок — Резинка охватывает спереди, края держит сзади человек…посильнее. Тренировка на сопротивление. Вчера Джо держали двое, резинка лопнула.

— Напомни, к нему не приближаться. Он сидел на переднем?

— Да. И он безобидный, Сабрина.

Я так не думаю.

Затем мне показывают настоящую баскетбольную площадку с трибунами и тому подобным. Уверена, в Иллинойском такого чуда нет, только простенькое поле для футбола с местами на несколько сотен.

Я не знаю правил, очков. Даже не пыталась это исправить, потому что внушала, что мне все равно.

Сажусь на зрительное место, двенадцатый ряд. Зак на несколько ниже, опирается на спинки сидений.

Только сейчас понимаю, насколько устала, хочется хныкать, как Элли, но держусь.

— Как часто у тебя игры?

— Просишь? — изгибает темную бровь.

Да, прошу. Мы не лезем в жизнь друг друга, потому что это опасно, по крайней мере для меня.

Парень выдыхает. Будет ли более логично называть Зака мужчиной?

— Раз в неделю-две.

Не знаю, много ли это.

— Часто проигрываете?

Усмехается, по-прежнему смотрит в глаза, и от этого не неловко.

— Один к восьми.

— Это…хорошо? — прищуриваюсь.

— Увидим.

Увидим. От этого многое зависит.

— Если хочешь…пока я готова слушать.

— Пока. — улыбается, опускает глаза.

— Не буду настаивать.

Встаю, мне пора. Мы гуляли чуть больше получаса.

Надо признать, в Чикагском красиво. Очень много зелени, дорогое спортивное оборудование, отсутствие проветривания в раздевалках.

— Я действительно не хочу говорить. До конца сентября должны дать ответ по драфту. — затем поясняет — Возьмут ли в профессиональную команду.

Зак на иголках, поэтому пытается отвлечься. Меня это устраивает, никаких других мотивов для общения со мной.

— Тяжело. — провожу пальцем по шершавому пластику сидения — Неужели это определяют всю твою жизнь?

На меня смотрят со злостью, не опасной. Четко умею ее разграничивать.

— Конечно, мать твою, решает, Сабрина! Это будущее! Шанс прорваться настолько высоко, как и не снилось.

— Не ной, Фелтон. Многие проходили через подобное. Как то выжили. — не узнаю голос, он слишком бесстрастный — И повысишь на меня голос еще раз, и я уйду. Тебе может и плевать, но уйду.

Огромная минута.

— Да. — трет лицо — Я неправ. — удивляется собственным словам.

Я не могла не поступить другой штат. Мне смертельно было нужно бежать из Детройта из-за одного человека…даже когда обстоятельства изменились, надобность не ушла.

Мы долго молчим.

— Что насчет Пушинки?

— Она в моей квартире. Помимо парней там Иззи. Смотрят игру.

Качаюсь с носков на пятки.

— Ладно, ради Пушинки. Но если это название чего-то пошлого и ужасно вредного, я прочь.

— Ох…это действительно нечто ужасно вредное и запрещенное.

Зак явно смеется, и губы предательски расплываются.

* * *

ЗАК

— Мы исключительно к Пушинке. — заявляю для всех с порога.

— А я говорил, что девушки на нее ведутся! — Кайл.

Сабрина осторожно идет шаг в шаг за мной.

— У Кары была аллергия на нее! Меня бросили из-за долбанной кошки!

Джо продолжает корить Кайла, пусть и меняет девушек чаще, чем носки.

— О, Сабрина! Ты вовремя, спаси от предсказуемой игры.

— Просто твои любимчики проиграют, сис.

Дилан сидит на полу, откинувшись на диван. По телевизору идет реклама.

— Привет.

Сабрина пытается быть смелее, несмотря на абсолютное внимание к ее персоне. Внимание всех.

Пушинка впервые проходит мимо без намека на агрессию, трется об оголенные икры Сабрины. Впервые мечтаю быть кошкой.

— Ты случайно не диснеевская принцесса? — шепчет Иззи.

Все молча смотрим на девушку, как на чудо. Сабрина берет кошку на руки.

Видимо, к добрым людям тянутся дети и животные. Вот только Сабрина не такая на сто процентов. Ей стыдно за другую сторону, но из нее вырывается. Холодная приказная