— Девушка, две минуты осталось! — занервничал интеллигент.

Я обернулась с надеждой к Светке.

— Ты что, подруга, забыла, как это делается? — подбежала она. — Куда ему?

— До Артема, — сказала я совершенно незнакомое мне название станции.

— Значит, смотрим, — Светка повернулась к висевшему на стене огромному стенду с таблицей, — Артем — это третья зона. Пятнадцать копеек. Теперь берем билетик из коробочки.

— Вот! — я быстро вытащила коричневый картонный билетик с круглой дырочкой посередине.

— Теперь выбиваем на билетике третью зону, — коллега набрала на агрегате цифру «три». Щелк — и на билетике появилась едва заметная перфорация.

В специальном блюдечке я увидела монету в двадцать копеек. А билет стоит пятнадцать. Черт, где у них тут мелочь?

Светка выдвинула неприметный ящичек с разделителями. Я залезла в отдел с пятаками. На секунду замешкалась, разглядывая необычные пятаки желтого цвета.

— Женщина, давайте без сдачи, — закричал пассажир, — электричка подходит!

Я сунула в окошечко билетик и даже сдачу.

— Спасибо, — услышала я уже издалека, хотя никакого «спасибо» я не заслуживала.

Не так уж сложно, оказывается, продавать билеты на электричку, просто приноровиться надо. Хотя зачем? В самое ближайшее время я займусь вопросом, как мне отсюда выбраться.

Я продолжила с любопытством осматриваться. На подоконнике громко тикал будильник. Полвосьмого. Выше него на стене висел отрывной календарь. Вглядевшись в яркие черные цифры, я чуть не упала со стула. На календаре значилось, что сегодня аккурат двадцатое мая…1982 года. Четверг. «Ну деревня!» — хотелось мне воскликнуть, прямо, как в старом советском фильме. За столько лет календарь не удосужились поменять?

— Ты отчет написала за смену? — спросила Светка.

Какой отчет? Не понимая, о чем она говорит, я подняла брови и пожала плечами. Сдался мне ее отчет! У меня дома свои дела.

— А, вот, нашла! — Светка схватила со стола лист бумаги. — Сейчас я подпишу, и можешь ехать домой.

Ехать домой? А что, я не здесь проживаю в компании с курами и свиньями? Ну да ладно, пошутили и хватит!

Я поднялась из-за стола — неожиданно тяжело. Странно, и где же моя всегдашняя легкость? Сделав пару шагов к выходу, я увидела огромное зеркало, которое стояло, прислоненное к стене — без рамы, без подставки, — и решила оглядеть себя перед выходом на улицу.

И тут, при беглом взгляде в зеркало… Боже, меня как будто ледяной водой окатили. Из ведра. Из гремящего цинкового ведра!

Сказать, что я была ошарашена — значит, ничего не сказать. Сначала я просто застыла, совершенно ничего не понимая. Потом я крепко зажмурилась, надеясь, что неприятное видение исчезнет. Но когда я вновь открыла глаза и увидела то же самое, то просто закричала от ужаса.

— Ты что? — подпрыгнула Светка со стула, который успела занять после меня. — Что-то важное вспомнила, да? Точно, ты же говорила, что сегодня у твоего Вадима зарплата! И надо проследить, чтобы он ее не пропил!

Какой к черту Вадим!

Из зеркала на меня взирала недовольным взглядом толстуха килограмм этак триста! Я подошла поближе и чуть не задохнулась от возмущения и обиды. Коротенькие жиденькие волосенки неопределенного цвета, без всякой формы. Ни грамма косметики. Голубенькое ситцевое платье, которое я даже дома постеснялась бы носить! И — о, ужас! — где мое золото и бриллианты?

Я вытянула руки перед собой. Так и есть — ногти, ни разу не тронутые ни одной порядочной маникюршей, фу! И — ни колец, ни браслетов! Посмотрела вниз на ноги — а это что еще за калоши на мне? Ведь я — худенькая блондинка, привыкшая прыгать, как блошка, на своих шпилечках!

Я готова была взвыть, взреветь от ужаса и обиды. Мои руки непроизвольно потянулись к голове, чтобы вырвать остатки жалких волосенок!

Так, стоп! Надо взять себя в руки и ни в коем случае не паниковать!

— Где моя сумка? — повернулась я к Светке.

Та, занятая работой, ответила не сразу:

— Вот же она!

Господи! У меня едва челюсть не отвисла. Вот эта синяя тряпочная торба и есть моя сумка? Превозмогая брезгливость и стыд, я обшарила сумку. Все, что я нашла — невзрачный коричневый кошелек и какие-то документы. Ни золота, ни бриллиантов. Так, а что в кошельке? Там лежали маленькие странные купюры. Желтоватые с надписью «один рубль», зеленые — «три рубля», голубые — «пять рублей», и мелочь весьма странного вида. «Государственный казначейский билет СССР» — прочитала я на трехрублевой бумажке. Слева красовался герб СССР, под ним что-то очень мелким шрифтом, а еще ниже — 1961 год. Купюра выпуска прошлого века!

Меня прошиб холодный пот, казалось, вот-вот грохнусь в обморок.

Дрожащими руками я раскрыла паспорт с гербом СССР на бордовой обложке. «Новосельцева Альбина Леонидовна, дата рождения — 30 января 1952 года». Час от часу не легче! Так этой тетке в зеркале столько же лет, сколько мне — тридцать (ну если верить отрывному календарю, согласно которому сейчас 1982 год)! И теперь я — это она?

Мне приходилось смотреть фильмы, где герои по непонятному стечению обстоятельств меняются телами на время. Может, это как раз такой случай? А еще я читала книжки о попаданцах — от скуки в самолете. Но мне ни разу не удалось дочитать их до конца — полет заканчивался раньше, чем последние главы. И я даже не знаю, удается ли этим попаданцам вернуться в свою привычную налаженную жизнь!

Так что же, выходит, я — попаданка? Я застонала. Черт бы побрал эту бесноватую Татьяну Олеговну вместе с ее растяпой-сыном!

— Ты домой едешь или нет? — повернулась ко мне Светка. — Скоро же твоя электричка.

Я растерянно посмотрела на нее. Билет она мне не предлагает купить. А, может, для нас, сотрудников, проезд бесплатный? Среди документов в сумке было удостоверение с надписью «Министерство путей сообщения СССР» и еще какая-то бумага.

— Давай уже, иди, — поторопила меня Светка, — тебе ехать только двадцать минут, потом до дома идти столько же. А надо еще успеть перехватить зарплату, пока твой все не пропил.

В электричке я опять достала паспорт. На странице с семейным положением значилось, что муж Альбины — Новосельцев Вадим Игоревич, и он с 1950