Мир вокруг взорвался золотыми всполохами: магическая нить внутри натянулась, и я оченьем увидела, как точно такая же нить показалась из груди Богдана и соединилась с моей. Другие ведуньи в толпе ахнули, колдуны же и ведьмы просто почувствовали всплеск энергии.

— Что только что произошло? — Богдан схватился за грудь и согнулся пополам. Я же настолько была поражена, что на боль не обратила никакого внимания.

— Кажется, мы только что сформировали двойку…

Говорила и сама не верила своим словам. Даже не так, я боялась, что они окажутся правдивы, ведь если это истина, то нам всем несдобровать.

— Ты сейчас серьезно? — Бачевский испепелял меня взглядом, но разве я в чем-то была виновата.

— Вполне…

Что-то добавить не успела, потому что пространство перед нами рассеклось пополам, и на поляну вышел Говен Радзиевский — ректор академии Равновесия.

Взлохмаченный, в запахнутой наспех мантии и до чертиков злой.

Началась невероятная суматоха: адепты кучковались и ломились в сделанные наспех колдунами порталы, прятались в ближайшие кусты, убегали по полю в сторону академии… И только мы с Богданом стояли рядом и даже не думали двигаться с места. Во-первых, это было совершенно бессмысленно, а во-вторых…

— Привет, отец, — голос мой прозвучал сипло и глухо, все же боль внутри тела давала о себе знать.

Но ректор, одарив меня ледяным взглядом, не стал растекаться приветственной речью. Он-то и в обычной жизни не был особо многословен и богат на чувства, а сейчас тем более — злость переполняла его от пят до макушки.

— Живо в мой кабинет!

Говен скрылся в пространственной дыре, и мы, как два правонарушителя, шагнули следом в неизвестность. Переход чуть вскружил голову, но Богдан поддержал меня за локоть, когда я начала заваливаться набок. Однако в помощи, а особенное если она исходила от Бачевского, я не нуждалась. Поэтому просто молча вырвала локоть и, пройдя пару шагов, опустилась в кресло перед большим дубовым столом отца.

Если Богдану и не понравилось мое поведение, то он виду не подал и как ни в чем не бывало, сел в соседнее кресло. Но былой беззаботности в его действиях все же не было. Да что уж там, мы оба ощущали напряжение и оба ничего не понимали.

— Кто давал вам разрешение на привязку? — Говен требовал объяснений. — Вы хоть понимаете, что натворили?

— Ритуала не было, — подала голос я. — Точнее мы просто веселились…

— Веселились, значит? — удар кулака по столешницы, заставил меня за миг прикрыть глаза. Лишь миг, потому что я не имела права показывать свой страх. Дочь ректора должна гордо сносить любые удары судьбы. Но к такому жизнь меня точно не готовила. — Я понимаю — Бачевский, но ты⁈ — отец перевел на меня грозный испепеляющий взгляд. — Ты должна была сидеть в своей комнате и готовиться к занятиям.

— Разорвите связь, — Богдан перетянул внимание Говена на себя. — Это ошибка, вот и все. Случайность. Мы праздновали Цари, как любые нормальные адепты, любого года… Все так делают, вам ли не знать? Велислава ни в чем не виновата.

Это он что, меня сейчас защищает?

— Мне нет разницы, кто в чем виноват, — ректор был непреклонен. — Меня волнует тот факт, что… Случайно, говорите? — он вдруг запнулся. — Ох, Велесовы происки… Сидите здесь! И только попробуйте куда-то сбежать!

Говен подскочил, словно ужаленный в одно место мальчишка, и вылетел из кабинета, оставив нас с Богданом наедине.

— Суровый у тебя отец…

— Не смей меня больше защищать, — я резко развернулась к парню и зашипела, как змея, готовая к атаке. — Слышишь? Не смей!

— Да тише ты, полоумная, — мой выпад не произвел на Богдана никакого впечатления. — Если уж на то пошло, то я говорил правду. Думаешь, мне нравится вся эта ситуация? Да я бы никогда в жизни не согласился стать твоей двойкой. Хуже партнера и представить сложно.

— Здесь я с тобой солидарна!

Тогда почему же в груди свербит от обиды? Мне ведь плевать, что этот колдун обо мне думает. Плевать!

Дверь за нашими спинами распахнулась, и в помещение вошел Говен, а следом за ним Бартош Ваховский. Глава ацыгов. Дело запахло паленым.

Глава 5

Ацыги славились своей древней магией, которая полностью отличалась от нашей. Они могли проникать в самую суть вещей, могли видеть время линейно во все стороны, да и много чего другого, нам неведомого. Они свято хранили тайну своих знаний, защищали феоды толстой стеной, дабы чужаки не могли в них проникнуть.

Бартош был первым баро, кто пошел на контакт с Паламендом магистров и наладил хоть какие-то отношения с магами Бедруса. Его феоду даже выделили целый фасет в Гамагской области, где ацыги и осели. Помимо всего этого ацыг своим влиянием прекратил оборот дурман-зелий между феодами, чем спас многие жизни и подтвердил необходимость взаимоотношений.

С Говеном они стали друзьями больше десяти лет назад, но отец никогда не рассказывал, при каких обстоятельствах состоялось их знакомство. Хотя, о чем это я? Мой отец даже про мою мать мне ничего не говорил, а тут ацыг…

— Ну что, ребятки, наделали вы дел. Это что же нужно было утворить, чтобы Говен меня из постели ночью выдернул?

На удивление баро не выглядел заспанным или уставшим, а прямо лучился энергией. Мы с Богданом переглянулись, но никто так и не решил ответить. Тем более, что я была уверена — Говен все ему успел рассказать. Кратко, по сути, как он это делал всегда.

— Воды в рот набрали иль оглохли? — Бартош весело глянул на меня и подмигнул. Возможно, он пытался поднять нам настроение или втереться в доверие, но выходило так себе. Нервы и без того держались на грани возможностей — еще чуть-чуть и я хлопнусь в обморок. Разочарую отца и повеселю Богдана. Ну уж нет! Буду держаться на чистом упрямстве.

— Ты не болтай с ними, а дело делай, — буркнул Говен.

Бартош посмотрел на друга, закатил глаза, а потом резко стал серьезным. Напускное добродушие развеялось, и перед нами предстал настоящий баро ацыгов — сильный маг и прорицатель.

— Детки, возьмите друг друга за руки.

Спорить никто не посмел. Я даже с каким-то странным рвением схватилась за ладонь Богдана, когда