Он едва отступил в сторону, как мимо прокатилось что-то крупное и пушистое. Пелена валящего снега позволила рассмотреть мохнатое нечто только с третьей попытки (пришлось часто моргать, чтобы сбросить снег с ресниц): женщина в серой кроличьей шубе до пят поскользнулась на сходнях и, кубарем скатившись с них, пронеслась «колбаской» дальше, сбивая попадающихся ей на пути пешеходов, словно пустые бутылки.

   Над пристанью пронесся нестройный гул ругательств.

   – М-да-а-а, – протянул пристроившийся у его плеча Γилберт. – Это нам не столица.

   За невозможнoстью возвести глаза к небу (тут же засыпало бы снегом), Март только тяжело вздохнул.

   Люди поднимались на ноги. Кто-то поддерживал друг друга. К тем, кто был одет подороже, кинулись на помощь местные носильщики, как и везде, встречающие на пристани приходящие суда.

   Укатившаяся к ограждению женщина, кряхтя, тоже силилась подняться. Но ноги разъезжались, а дрожащие руки были не в силах удержать увесистое тело, и она плашмя падала на обледеневший настил вновь и вновь и наконец осталась лежать навзничь, широко раскинув руки и прикрыв глаза. Снег оседал на ее лице и, тая, скатывался по щекам.

   Никто не шелохнулся, чтобы прийти несчастной на помощь – шуба у женщины не выглядела ни новой, ни дорогой.

   Март негромко выругался.

   – Согласен, - с готовностью поддержал его Гилберт. - Разлеглась тут. Весь вид портит. Смотри, какие за ней красивые горы… Эй, ты куда?

   Боги, пошлите ему терпения, чтобы не прибить этого заносчивого кретина…

   Поправив на плече широкий ремень сумки с вещами, Март двинулся наперерез уже редеющей толпе. На ходу пару раз поскользнулся, случайно заехал кому-то локтем в бок, пытаясь удержать равновесие. Буркнул извинения, получил в свой адрес проклятие и только после этого добрался до цели.

   – Вставайте. – Остановился возле женщины и протянул руку.

   Та тут же распахнула глаза и часто заморгала, удивленно уставившись на протянутую ей ладонь в черной кожаной перчатке.

   – Ну же, хватайтесь. - Март несколько раз сжал и разжал пальцы. Но, очевидно, у женщины не осталось сил даже ңа то, чтобы приподняться. – Давайте, – вздохнул он, сам обхватил ладонь в толстой вязаной рукавице и, поддержав ещё и под локоть, помог несчастной подняться.

   – Уф-ф… – выдохнула женщина, вновь обретя вертикальное положение. - Спасибо вам, мо… – И обмерла, вскинув на него глаза.

   Видимо, она cобиралась сказать «молодой человек», но так и не договoрила.

   Когда Мартин наклонился, спасающий от снега капюшон упал на глаза, и он сбросил его на плeчи, чтобы не мешался. Собранные же в короткий хвост волосы не скрывали мочку уха, на которую теперь и уставилась в ужасе женщина.

   Март не носил серьгу-ограничитель магии вот уже три года, но, как и у других темных, отверстие, оставшееся после нее, даже не думало зарастать. А в Реонерии любой, кому было больше трех лет от роду, знал, что означает такой след и от чего он остался.

   Женщина вздрогнула и отшатнулась. Та самая рука в вязанной рукавице, которой совсем недавно касался Мартин, помогая несчастной подняться, взметнулась ко лбу, вычерчивая защитный знак.

   – Дремучие люди, - фыркнул подошедший Гилберт. И женщина замерла, не окончив движение; во все глаза уставилась на новое действующее лицо. Белый маг сгримасничал. - Да не действует это на них, только злит!

   Лицо горожанки побледнело.

   Март мысленно выругaлся. Подхватил Гилберта под руку и потащил за собой к выходу с пристани.

   – Пошли, помощничек.

   Юноша-носильщик, которого Поллоу успел нанять, пока Мартин отвлекся, с готовностью потащил вслед за ними внушительный багаж белого мага.

ΓЛАВА 3

– Еще раз, - холодно пoвторил Март, уперев ладони в столешницу и практически нависнув над собеседником, инстинктивно вжавшимся в спинку своего кресла, - только теперь что-то более внятное, чем «ничего не знаю, так получилось».

   Дейл Хорес, глава местной Гильдии магов, судорожно сглотнул и в очередной раз мученически скосил глаза на золотое кольцо-печатку на пальце настойчивого визитера. Такие кольца имелись лишь у немногих приближенных к королю – знак высочайшего доверия его величества и права говорить от его имени. Дома Мартин никогда не носил свое – в столице его знали в лицо, и его положение не требовало доказательств. Здесь же, чтобы хотя бы попасть в кабинет начальства, ему пришлось тыкать печаткой в нос буквально каждому встречному магу. Белому магу.

   – Лорд Викандер, я не совсем понимаю… – выдавил из себя Хорес, нервно теребя широкие рукава светло-серой хламиды.

   Еще один показатель того, как обстоят дела на севере: если в столице в подобной одежде до сих пор ходили лишь немногие упрямцы вроде Гилберта Поллоу, то тут в хламиды были облачены все белые маги без исключения. Прямо-таки путешествие в прошлое. С той лишь разницей, что на сей раз прибывший в город черный маг был не изгоем с ограничивающей серьгой в ухе, а доверенным лицом самого короля – знатный диссонанс в сознании местных.

   – И я не понимаю, – согласился Март. Выпрямился и уперся указательным пальцем в стопку бумаг на краю стола. - Как вы могли принять такое количество заявлений на увольнение всего за последний месяц?

   Светлый маг нахохлился, как замерзшая птица на ветке.

   – Мы никого не держим силой, – буркнул он, бросив на Мартина оскорбленный взгляд из-под лохматых седых бровей.

   Держали. Шантажом, обещаниями и даже угрозами, если нужно. Тем более черных. Тем более высокоодаренных. Март не родился главой гильдии и прекрасно знал об условиях, на которых прежде работали темные при светлом руководстве. А учитывая, что реформа о равенстве будто бы прошла мимо Северной провинции, подобное утверждение было даже не преуменьшением, а самой настоящей наглой лоҗью.

   Поэтому Мартин даже не стал спорить. Лишь скептически изогнул бровь и уставился на собеседника. Тот заерзал.

   – И где они все? – Март ещё раз указал на кипу на краю стола.

   – Все здесь, – не понял его Хорес. – Пока ничего не относили в архив.

   – Не заявления. Черные маги.

   Всю прошлую ночь Мартин занимался изучением обстановки в городе. Если бы не беспрерывно валящий снег, ему удалось бы увидеть