— Где-то так, — Владислав стыдливо потупил глаза. — Я надеюсь, ты помнишь мою семью?

Наталья и Ксения стояли позади него, с высокомерием разглядывая довольно скромное, но в то же время уютное жилище полковника.

— Конечно, помню, — распахнув руки, готовые к новым объятиям, сказал Александр Петрович и сделал шаг навстречу родственникам, — Наташа, ты как всегда прекрасна!

— Знаю, знаю, но всё равно приятно! — без ложной скромности ответила она.

— Ксюша, как ты выросла! Встретил бы на улице — не узнал. Красавица! — полковник искренне рассыпался в комплиментах.

— Спасибо, дядя Саша. Здравствуйте, тётя Алла, — она нехотя махнула рукой в сторону хозяйки дома.

Алла Владимировна, поняв, что радушных объятий ждать не стоит, спрятала удивление и добродушно улыбнулась в ответ. Настя стояла позади, лишь наблюдая за дальними родственниками, которые не обращали на неё внимания.

— Настенька, ты так изменилась, — наконец сказала Наталья Васильевна, — то ли поправилась, то ли выросла. А что это у тебя на лице? Аллергия?

— И вам здравствуйте, тётя Наташа, — Настя сглатывала подступающее к горлу раздражение, повторяя про себя просьбу отца. — Как добрались? Вы так долго не приезжали, наверное, было много работы?

— Ты знаешь, да, — бросив норковую шубку на пол в коридоре, сказала она, — кто работает, тот ест! Вот насобирали на новую машину, Ксюше квартиру купили. В этом году планируем открыть ей бизнес, — она провела пальцем по семейному портрету, висевшему посреди гостиной. — А ты так и гоняешь алкоголиков и бомжей по улицам?

— У вас довольно узкое представление о работе современной милиции, тем более уголовного розыска. А вообще, всякого хватает, — снова проглотив обиду, ответила Настя.

Буквально через несколько минут после приезда гостей прихожая превратилась в складское помещение магазина: сумки, пакеты, одежда валялись прямо на полу. Ксения, в поисках зарядного устройства, перевернула все сумки. Небрежно доставая вещи, она комкала их в руках, а затем в таком же виде клала назад. Проходящая по коридору Настя, увидев эту сцену, остановилась и, открыв рот, смотрела на сестру.

— Куда же я засунула это зарядное? — вытряхнув содержимое очередной сумки, сказала она.

— Может быть, ты положила его в свою сумочку? — не выдержав, встряла Настя. — Это логично, такую вещь всегда кладёшь близко, чтобы она была под рукой.

— Не, я редко пользуюсь мобильным телефоном, он вреден для меня.

— Вреден? — Настя была заинтересована.

— Ну да, он загрязняет моё энергетическое поле. Я человек добра, поэтому не могу накапливать в себе отрицательную энергию, а мобильный телефон — исчадье отрицательных импульсов.

Настя, выпучив глаза, уставилась на сестру.

— Ты шутишь?

— Вовсе нет. Я говорю абсолютно серьёзно. Ничего, мы с тобой познакомимся поближе и я тебе всё расскажу.

Настя в ответ лишь кивнула головой и принялась искать свой телефон:

— Нужно срочно позвонить на работу. Парочка суточных дежурств мне определённо не помешает.

Глава 3

«Человек ополоумел от лени и глупости».

Запахи с кухни пропитали не только квартиру, но и кирпичные стены многоэтажки. Ароматы воздушного пюре на кипячёном молоке, жареных котлет с золотистой корочкой, сочной свинины, до блеска натёртой горчицей, а также квашеной капусты, заправленной лучком и маслом, — вызывал у постояльцев квартиры обильное слюноотделение. Алла Владимировна, как истинная кудесница, творила кулинарные шедевры: простые и знакомые до каждого ингредиента и одновременно сложные, до конца не постигнутые всеми хозяйками. Сложность таких блюд заключалась лишь в одном ингредиенте — щепотке любви. К сожалению, современные хозяйки стали редко добавлять её в блюда, всё чаще готовя наспех и прибегая к помощи всемирной паутины, где коротко и ясно рассказано, как быстро и вкусно накормить своего супруга вкуснейшим салатом «Черчервиль» с черносливом и креветками или облагородить его пищевод куском мяса, запечённым под йогуртом и сыром. О, бедные мужчины и их несчастные животы!

Алла Владимировна была образцом женщины. Она с лёгкостью могла бы давать уроки по домоводству и кулинарии. Идеальный порядок присутствовал во всём: будь то полотенца, сложенные ровными стопочками в шкафу, или овощи, рассортированные по специальным ящикам на кухне. Ни пылинки, ни соринки. Даже самая дотошная свекровь, втихаря проводя пальцами по ободку картины в деревянной раме в надежде найти там залежи пыли, не смогла бы упрекнуть её в неряшливости. Александр Петрович был уверен, что жена обладает сверхспособностями, умудряясь работать, выпекать рогалики и поддерживать идеальную чистоту в доме. А также не забывая заботиться о муже, дочерях, подругах и находя время на собственные увлечения.

Ксения сидела за столом и с искренним интересом наблюдала, как Алла Владимировна накрывала на стол, одновременно доваривая на плите картофель, контролируя мясо в духовке, моя посуду и расставляя тарелки на столе.

— Я восхищаюсь вами, тётя, — выплёвывая скорлупку от семечки в ладошку, сказала она.

Алла Владимировна повернулась к племяннице и с грустью посмотрела на свою любимую белоснежную скатерть: осколки скорлупы одна за другой падали на расшитые кружева. Она прикусила губу и отвернулась к плите.

— Где вы всему этому научились?

— Не знаю, жизнь сама научила.

— Как интересно сказано, — растягивая звуки, сказала Ксения. — Моя мама так не умеет.

Алла Владимировна вопросительно посмотрела на собеседницу.

— Она вообще ничего по дому не умеет. Папа называет её криворукой, — она засмеялась. — Знаете, а ведь я тоже ничего не умею. Это всё мама виновата. Она меня ничему не научила. Я имею в виду домашние дела.

Алла Владимировна застыла с ложкой в руке.

— Мама считает, что не стоит растрачивать жизнь на подобную ерунду, — она ковыряла ногтями семечку, пытаясь вскрыть её на сей раз пальцами, а не зубами. Семечка под натиском не выдержала и с треском разлетелась по всему столу, украсив греческий салат и бутерброды с красной рыбой.

Алла Владимировна с ужасом посмотрела на стол.

— Ой, — нервно хихикнула Ксения, — я сейчас всё уберу, — перегнувшись через стол, она попыталась дотянуться пальцами до салатницы.

— Не надо! — крикнула Алла Владимировна. — Я сама! — она вспомнила, что племянница так и не помыла руки после приезда. — Ты сиди, отдыхай. Только поаккуратнее, пожалуйста.

— Ой, Аллочка, прости. Я не удержалась и прилегла с дороги. Машина всегда так утомляет меня, — Наталья Васильевна томно потягивалась в дверном проёме. — А ты, как всегда, хлопочешь по хозяйству. О, семечки! — она удобно устроилась на стуле, подогнув под себя ноги. — А где твоя помощница?

— Настя побежала в магазин за хлебом. Закрутились, вот и забыли самое главное купить.

— Мучное — это зло, — со знание дела сказала Ксения, — вот это всё, конечно, красиво, —