том же году мореход Михаил Неводчиков, участник плавания Беринга, открыл первую, самую западную группу Алеутских островов — Ближние. Он составил карту этих островов и подробный рапорт о своем плавании. Вскоре были открыты следующие к востоку острова — Крысьи и Андреяновские (названные в честь известного морехода Андреяна Толстых) и, наконец, в 1759 году самая восточная группа Алеутских островов — Лисьи. Последнее открытие сделал смелый и опытный мореход Степан Глотов.

В 1760 году первое русское промысловое судно под командой морехода Пушкарева подошло к полуострову Аляска. Спустя четыре года, в 1764 году, Степан Глотов прошел вдоль восточного побережья полуострова Аляски, миновал Евдокеевские и Шумагинские острова и подошел к Кадьяку. Здесь русские зимовали. Весной Глотов открыл к северо-востоку от Кадьяка новый большой остров — Афогнак.

Вслед за Глотовым у берегов Аляски побывали и другие русские мореходы. Они подробно исследовали новые земли, знакомились с жизнью эскимосов, вели промысел. Многочисленные их карты и рапорты отправлялись в Петербург.

В 1768–1769 годах на Алеутских островах работала правительственная экспедиция под начальством капитанов Креницына и Левашева. Она как бы подвела итог всем предшествующим открытиям в этом районе. Были составлены подробные и точные карты и описи. Со времени этой экспедиции Алеутскую гряду можно было считать окончательно открытой. Лучшие русские мореходы на Тихом океане шли дальше на восток, к берегам Америки.

Выдающееся значение имело плавание смелого морехода и исследователя Потапа Зайкова, который три года, с 1775 до 1778, прожил на западном побережье полуострова Аляски. За это время он составил великолепную карту, на которую нанес всю Алеутскую гряду, полуостров Аляску, Кенайский и Чугацкий заливы и остров Кадьяк. Интереснейшие сведения о быте и нравах жителей тех мест содержит судовой журнал Зайкова, который был опубликован в 1782 году Российской Академией наук.

Одновременно с Зайковым вышел в плавание мореход Дмитрий Полутов. В 1776 году он достиг Кадьяка. Судовой журнал Полутова, опубликованный Российской Академией наук в 1783 году, поражает обилием интересных и важных сведений по географии и этнографии тех мест.

Важно отметить, что многие открытия русских мореходов стали известны за границей. В Штутгарте, например, в 1774 году вышла книга «Об открытии в 1765, 66 и 67 гг. в северном островном море между Камчаткой и Северной Америкой». Спустя два года некий Шульц издал новую книгу по этому вопросу. Вскоре оказалось, что все сведения Шульц почерпнул от своего соотечественника, петербургского академика Миллера. Обе книги подверглись внимательному изучению в британском адмиралтействе. Но в таком важном вопросе сведения из третьих рук мало устраивали англичан.

И вот в Петербурге появляется королевский историограф по Шотландии доктор Робертсон. Доступ к Екатерине II ловкий англичанин нашел довольно быстро: его соотечественник, доктор Рочерсон, оказался придворным лейбмедиком и охотно взялся передать прошение императрице. Ссылаясь на свои чисто «академические» задачи, Робертсон получил доступ ко многим документам и материалам о русских открытиях в Тихом океане. Однако не все они были использованы им в капитальном труде «История Америки», первый том которого вышел в Лондоне в 1777 году. О некоторых русских открытиях Робертсон умолчал, дав тем самым другим мореплавателям возможность приписать их себе. О каких мореплавателях пекся английский ученый, станет ясно из дальнейшего изложения событий.

Сведения, привезенные Робертсоном, оказались настолько тревожными, что в Россию был вскоре командирован еще один ученый-разведчик, Вильямс Кокс, член королевского колледжа в Кембридже. Коксу удалось получить в Петербурге очень важные сведения. В руки англичан попали копии с судовых журналов Креницына и Левашева и карта их плавания с изображением Лисьих островов, карта плавания Синдта к Чукотскому полуострову и Шалаурова к Медвежьим островам, а также описания этих плаваний, карта морехода Афанасия Очередина с изображением Алеутских островов и ряд других карт.

Британское адмиралтейство с возрастающим беспокойством следило за бурным развитием русского судоходства на Тихом океане. Наконец лорды пришли к выводу, что интересы английской короны требуют быстрых и решительных мер.

Действительные и мнимые открытия капитана Кука

Прославленный английский мореплаватель Джемс Кук должен был, по замыслу британского адмиралтейства, затмить своими открытиями у северо-западного побережья Америки все, что сделали там до него русские мореплаватели. Секретная инструкция предписывала Куку вновь «открыть» этот гигантский район и именем короля вступить во владение всем американским побережьем.

Чтобы облегчить знаменитому мореплавателю эту задачу, адмиралтейство поспешило снабдить экспедицию всеми материалами, относящимися к району ее «открывательской» деятельности. На руках у Кука были карты плавания кораблей Беринга и Чирикова, подробные описания их похода, составленные спутником Беринга натуралистом Спеллером и петербургским академиком Миллером, сведения об экспедиции Федорова и Гвоздева, материалы о русских открытиях в Тихом океане после Беринга и даже книга Крашенинникова о Камчатке. Имея такой необычный запас сведений о «неизвестном» районе, Кук в июле 1776 года отправился его «открывать».

В марте 1778 года английская экспедиция подошла к берегам Нового Света под 44°33′ с. ш. и двинулась на север. Куку удалось увидеть ряд пунктов американского побережья вплоть до 49°39′ с. ш. Начиная отсюда, как с неохотой признает даже английский географ Д. Бейкер, «суда были вынуждены из-за неблагоприятной погоды держаться вдали от берега и подошли к нему лишь после того, как прибыли в район, уже посещенный русскими путешественниками».[5] Здесь Кук осмотрел заливы Чугацкий и Кенайский.

Осооенно тщательно был исследован Кенайский залив в надежде, что он окажется тем пресловутым «проходом» в Атлантический океан, о котором уже давно мечтали мореплаватели. Английское правительство даже установило премию в 20 тыс. фунтов стерлингов тому, кто обнаружит этот «проход».

Несмотря на продолжительность исследования, Кук совершил грубейшую ошибку, приняв этот залив за устье большой реки. Он писал по этому поводу следующее: «Ежели сия большая река доставить может сообщение во внутренность земель… тогда меньше сожаления достойно будет, что мы на опознание оной употребили столько времени».[6] Около двух недель оказались потраченными впустую.

Продолжая двигаться на восток, корабли Кука миновали Кадьяк, затем Евдокеевские и Шумагинские острова. Трое суток из-за плохой погоды корабли плыли вдали от берега. Наконец, англичане прибыли на остров Уналашку, где их радушно встретили русские мореходы и промышленники.

Закончился первый этап деятельности экспедиции Кука у берегов Нового Света. Очень важное «уточнение» в оценку достижений Кука на этом этапе внес знаменитый русский мореплаватель В. М. Головнин. Он писал: «…хотя капитан Кук приписывает себе первое открытие северо-западного берега Америки выше широты 57°, но он был введен в сие заблуждение по незнанию о плаваниях в том краю наших мореходцев и что тот край был нам лучше известен, нежели англичанам; например: славный