Несмотря на все трудности, Чирикову удалось привести свое судно на Камчатку.

Иная судьба постигла второй корабль экспедиции, плывший под командой Беринга. Он достиг американского побережья под 59°47′ с. ш. Мореходы увидели высокий, покрытый льдом и снегом горный пик. Такой высокой горы они не видели в Сибири и на Камчатке. Ее назвали горой Св. Ильи. Близ побережья находился небольшой остров, к которому и пристал корабль. Моряки подробно исследовали флору и фауну острова, запаслись водой и отправились в обратный путь. На следующий день невдалеке от судна показался самый крупный остров у южного побережья Аляски — Кадьяк. Его нанесли на карту. Вскоре в тумане подошли еще к одному острову (он был назван Туманный), затем открыли Евдокеевские острова близ полуострова Аляски, а спустя почти месяц блужданий в открытом океане снова подошли к полуострову Аляска и стали на якорь у островов Шумагинских (названных так в честь похороненного там матроса Шумагина). Запасшись водой, снова поплыли на запад, миновали Алеутские острова, нанеся некоторые из них на карту, и 4 ноября увидели высокий берег. К этому времени положение экипажа было отчаянное, люди умирали от цинги, подходили к концу вода и сухари, жестокие бури изорвали снасти. Берег приняли за Камчатку и решили высадиться. Но вскоре выяснилось, что это был остров. Здесь морякам пришлось провести зиму. Спустя месяц скончался Беринг, умерло и несколько человек матросов. Оставшиеся в живых на следующее лето добрались до Камчатки.

Алексей Чириков, приняв на себя после смерти Беринга фактическое руководство экспедицией, составил замечательную карту плавания обоих кораблей. Эта карта явилась первой в мире, где северо-западное побережье Америки было показано на основе конкретных, достоверных данных.

Советскому исследователю Л. В. Ефимову совсем недавно удалось обнаружить в архивах новые важнейшие документы, свидетельствующие о крупных научных заслугах Чирикова. Огромный интерес представляют неизвестные до сих пор две карты Чирикова, относящиеся к 1746 году. На них подытожены научные результаты всех русских экспедиций на Тихом океане. Очень четко нанесены на этих картах северо-западное побережье Америки на значительном протяжении и острова близ него, ряд Алеутских островов, Командорские острова и, наконец, западная оконечность Аляски с островами Диомида (Гвоздева) и Укивок по материалам экспедиции Федорова―Гвоздева.

Подробное описание плавания кораблей Чирикова и Беринга и карта их открытий вскоре стали известны на Западе, причем отнюдь не обычным путем.

Члены Российской Академии наук уже давно замечали, что один из их коллег, французский академик Жозеф Делиль, приглашенный в 1726 году в Россию, ведет себя несколько странно. Пользуясь возложенным на него поручением по составлению атласа России, он затребовал себе все имевшиеся географические карты различных районов страны не только из Сената, но и из военных ведомств, в частности из канцелярии Главной артиллерии. В Академии заметили, что Делиль снимает для чего-то копии с этих карт, хотя он сам объяснил это необходимостью переводить карты с русского языка, которым он не владел, на французский.

Наконец, как свидетельствует в письме от 2 августа 1742 года библиотекарь Академии Шумахер, было «в рассуждение принято, что профессор Академии наук Бернулли в публичной компании сказал, коим образом он удивляется, что с ланд-картами не осторожнее поступают: потому что профессор Делиль, снимая с них копии, посылает оные во Францию». Президент Академии донес об этом возмутительном случае государыне, на что последовало решение: «Приказать, чтобы за Делилем крепко присматривать и при сочинении генеральной карты сделать такое учреждение, чтобы все подлоги пресечены, а самое бы дело с успехом произведено было».[4]

Однако «с успехом» Делиль осуществлял совсем другое «дело». В марте 1743 года он просил французского посла в Петербурге графа Далиона о пересылке в Париж морскому министру «надежным и секретным образом», по дипломатической почте, трех больших пакетов с картами России. Мало этого, обнаглевший разведчик пересылал своему шефу важнейшие русские карты целыми ящиками. В руки французского штаба попали, таким образом, карты границ России и Польши, Польши и Крыма, карты расположений Изюмского, Сумского, Харьковского и других полков, генеральная карта Украины, карта крепости Очаков и ее окрестностей и многие другие. Как видим, Делиль усердно отрабатывал те 5 тысяч франков, которые ежегодно выплачивались ему французским военным ведомством во все время пребывания его в России.

Среди украденных Делилем русских карт были и копии карты плавания Чирикова и Беринга, а также сведения о других русских открытиях в Тихом океане.

Итак, с помощью Делиля французское правительство было полностью осведомлено в те годы о результатах экспедиции Чирикова―Беринга.

Но особенно внимательно следило за открытиями русских в Тихом океане британское адмиралтейство. Ни одно мало-мальски интересное сообщение по этому поводу не ускользало от его внимания: этого требовали торговые и политические интересы правящих кругов Англии, приступивших уже к колонизации Канады со стороны Атлантического побережья. Мы увидим дальше, как «добросовестно» использовали лорды адмиралтейства сведения о русских открытиях и как, следуя их секретным инструкциям, вели себя «справедливые и честные» английские мореплаватели.

Беспокойство в Англии в связи с открытиями русских в Тихом океане было так велико, что все средства были признаны годными для получения самой подробной информации. И тут блеснул своими «способностями» британский полномочный посол в Петербурге лорд Джон Гиндфорд. Достопочтенный джентльмен, как мы увидим, не отличался большой щепетильностью в выборе средств. В 1747 поду он писал в Лондон статс-секретарю по северным делам лорду Честерфилду следующее: «Во исполнение моих первых инструкций я постарался узнать, какие именно открытия сделало здешнее правительство в северо-восточной окраине России, и мне посчастливилось достать копию журнала и карту знаменитого капитана Беринга… Я надеюсь быть в состоянии послать их Вашему сиятельству со следующим курьером; но это надо держать в секрете, ибо если Чернышёв (русский посол в Лондоне. — А.А.) узнает об этом, весьма многие будут отправлены отсюда заканчивать свои дни в той стране».

Британский посол, достойный представитель английской дипломатии, попросту украл журнал и карту плавания Беринга и Чирикова, подкупив, по-видимому, кое-кого из царских чиновников.

Между тем сведения о землях и островах к востоку от Камчатки, о богатых лежбищах там морских бобров и котиков, а также перспективы новых открытий все более привлекали внимание и энергию русских мореходов и промышленников. С величайшим упорством и отвагой пустились они в плавания по бурным океанским просторам, продвигаясь все дальше и дальше на восток, к берегам Нового Света.

В 1743 году с Камчатки вышло первое промысловое судно под начальством Емельяна Басова. Промышленники зимовали на острове Беринга. Во время второго плавания, в 1745 году, Басов открыл остров Медный. В