Шрифт:
Закладка:
* * *
Тася вынырнула из воспоминаний. С той вечеринки прошло уже почти пятнадцать лет. Сразу и не вспомнишь, сколько всего позади. Всё померкло в ее гонке за счастьем. Сначала счастьем виделось само присутствие Вадима, потом замужество, а потом и ожидание беременности. Всё пронеслось вихрем: и студенческая свадьба, и безденежье, и комнатушка в коммуналке со склочными соседями, и ужин, порой, состоящий из поджаренного хлеба и лука. Всегда рядом, всегда с улыбкой, всегда: «Ничего, Вадька, прорвемся!»
О себе не думала. Какая там карьера, когда надо раздобыть денег на съем жилья и еду, пока Вадик заканчивает аспирантуру, пока стажируется в крупном филиале западной фирмы. Странно, но тогда она совершенно не боялась, что он влюбится и уйдет из семьи. Так всё казалось было надежно и крепко. Вадим понял, что в лице Таси он приобрел не только жену, но опору и поддержку.
На диван не улегся, наоборот, выучил еще один язык и начал карьеру переводчика. После стажировки в Москве, куда он уехал на три месяца, дела пошли в гору. Такого синхрониста, как Вадик еще надо поискать, а потому его ценят и берегут. Не только достойная зарплата, но и медицинская страховка, в том числе и на членов семьи, включая стоматологию, и спортзал, и бассейн, и даже деньги на квартиру без процентов. Сказка. Но, как и полагается в сказке, появилось заклятие.
Заколдовали Тасю. Кто и когда — как узнаешь? Хотя и литрами слез уже она оплакала самую реальную причину своего несчастья, но Вадима не терзала, ни одного упрека он не услышал.
После той новогодней вечеринки Вадик вдруг сам стал проявлять инициативу. То в кино пригласит, то просто прогуляться. Куда-то исчезли стаи красавиц, которых он обихаживал. — «Павлин зачах», — констатировала Светка.
Тася млела от его внимания, замирала от счастья, когда он согревал в своих широких ладонях ее маленькие, замерзшие руки, таяла от его поцелуев. Вместе еще не жили, но всё чаще она оставалась в комнате Вадима на ночь. К моменту окончания института он остепенился и перестал пропадать в компаниях, где всю ночь мог пить портвейн и, перебирая струны на гитаре, негромко петь: «…ты ушла рано утром, чуть позже шести…» Все знакомые застыли в ожидании, когда он наиграется с Таськой и станет таким, как прежде. Но дело закончилось свадьбой.
Как раз за полгода до этого знаменательного события, о котором Тася и мечтать не смела, случилось то, что повлияло на всю ее женскую судьбу. Скорчившись от унижения, она тихо плакала в кабинете врача, пока тот выписывал рецепт и объяснял, какие еще процедуры нужно выполнять каждый вечер. Послушно кивала головой, а сама отворачивалась и всхлипывала: как такое возможно? Наверное, ошибка. Но врач был неумолим и особенно настаивал на том, чтобы пролечить и партнера. Иначе всё без толку.
Вадим же и бровью не повел. Никаких признаков болезни у него не было, а значит, виновата сама, и многозначительно посмотрел на Тасю. Ревела, лечилась, снова сдавала анализы — сплошной кошмар. Прошло и это. Выйдя замуж, Тася, наконец, выдохнула и начала ждать. Но ничего не происходило. Никакого намека на беременность не было. Вадим отмахивался, ему некогда думать о глупостях: сейчас не получилось? Получится потом. — «Да и вообще, Таська, не время, куда нам ребенок?»
Тася усмехнулась: вот теперь самое время, но она так и остается ни с чем. Все эти годы ее держала на плаву только любовь к Вадику и желание стать полноценной семьей с картинки: мама, папа, счастливый малыш. Или даже два. Вадим вообще был средоточием всего. Он центр, она вращается рядом и регулирует жизнь их Вселенной.
К тому же, он и сам был уже не против рождения сына или дочери. У многих его коллег по работе были дети. Компания оплачивала совместные выезды в развлекательные центры. Это было еще одно связующее звено, которое так приветствовалось в коллективе.
Был даже свой частный детский сад. Вынужденное новшество, появившееся не так давно. Очередь в обычный садик продвигалась медленно, и ценный специалист просиживал дома, вместо того, чтобы трудиться на благо фирмы. Теперь можно было уже через полтора года выходить на работу. И многие женщины были тому рады.
Тася их не понимала: как можно такую крошку оставить без мамы? Она бы со своим ни за что до трех лет не рассталась. А может быть, и вообще записалась в домохозяйки навсегда, чтобы не пропустить ни одного момента в жизни сына или дочки.
Сколько раз Тася подрагивающими пальцами брала в руки узкую полоску теста? Удивлялась, как такой маленький клочок бумаги может решать целые судьбы. Приносит женщинам радость или мнимое горе, которое в итоге оказывается самым настоящим счастьем.
Поначалу Тася смотрела на белоснежную поверхность вскользь, совершенно не загадывая, что там увидит. Потом стала поглядывать с полной уверенностью и нетерпением. Настало время, когда она смотрит туда со страхом. Невыразимая тоска стягивает внутренности, а в голове бьется единственная мысль: ничего не вышло! Безнадежная одна полоска. И, похоже, всё бесполезно. Обследования, анализы, доктора, неисчислимые попытки, новые технологии. А в итоге только усталость и обреченность.
Вадим сначала утешал, потом стал злиться, а теперь успокоился и полностью погрузился в карьеру. Это вам не книжки перебирать в библиотеке, где до сих пор работала Тася. В последнее время в доме стало тихо. Вадим был подчеркнуто внимателен, по вечерам задерживался редко, выходные проводил только с ней, но всё чаще и чаще складывалось впечатление, что дома не живой человек и любящий муж, а робот, выполняющий набор функций.
И Тася стала бояться, однажды Вадик найдет ей замену, а ее саму забудет, как забывают в метро или автобусе перчатки или зонтик. За молчаливым ужином смотрела на мужа и успокаивала себя: «Да нет, никуда он не денется. И всё у нас будет хорошо». А в душе продолжали скрести черные кошки.
Остаток дня Тася провела, как во сне. То уговаривала себя прилечь,
