Шрифт:
Закладка:
Похожих на людей тварей было слишком много. Линг упирался в плечи тех, кто лежал на поверхности увеличивающейся свалки. Посмотрел в одну сторону, затем в другую, пытаясь понять, где кончается этот ужас, но границы уходили за горизонт. Линг оскалился и пополз туда, где копошение было не таким явным.
Таких, как он, оказалось немало, но куда больше тех, кто просто лежал, барахтался и смотрел вверх, вниз. Лингу они невольно напомнили выброшенную на берег рыбу. Огромную сетку рыбы, какие вылавливают на больших промысловых суднах. Да где же он оказался? И что здесь творится?
Линг взглянул наверх и понял, что освещает эту богомерзкую помойку. Выточенные из камня, усеянные письменами платформы, словно сотни солнц, застыли в небе. Их свечение было достаточно ярким, чтобы существа могли видеть весь ужас происходящего. Линг гнал от себя страх, питал им свой гнев и полз. Когда-нибудь он достигнет конца, выберется отсюда!
Вдруг нечто подняло его в воздух. Опять треклятый вихрь. Он с легкостью отделил Линга от остальных и едва ли не закинул на одну из платформ. На этот раз мужчина почувствовал боль. Удар пришелся на спину и локти. Линг взвыл и испугался собственного голоса, почти животного скулежа. Но лишь спустя мгновение понял, что вновь дышит. Сладость кислорода вскружила голову. Линг схватился за горло, ощупал грудь, которая начала вздыматься и опускаться. Кто бы знал, как это оказывается приятно.
Линг несколько раз вздохнул и, наконец-то, сел. Его никто никуда не торопил. Он сам огляделся и увидел, что на платформе стоят трое. Хит Линг замер, чувствуя, как каменеют мышцы. Троица на платформе не походила на людей. Совсем. Первым бросилось в глаза высокое, метра в четыре ростом существо без лица, но с огромным, полным клыков ртом. Над головой у твари блестел золотой обруч, и он пугал куда больше, чем длинный, облизавший прорезь язык, потому что на нем моргали голубые глаза без зрачков. Они смотрели на Линга, щурились, точно получали удовольствие от его страха. За спиной твари подрагивали четыре в цвет глаз крыла, которые почти светились в этом освещении. Они придавали субтильному серому деформированному телу некоторой массивности.
Рядом с ним стояло куда более низкое, но не менее противное человеческому глазу существо. Линг невольно сравнил его с насекомым. Жесткие хитиновые стыки отливали перламутром, а три пары глаз на вытянутой морде поочередно моргали, не выказывая никакого интереса к происходящему. Его толстые усики чернели на концах и напоминали рога. Насекомое сложило лапки на жесткой груди, чего-то ждало.
Третье создание не походило ни на что хоть мельком знакомое. Темная тень то мигала разноцветными глазами, то собиралась в силуэт какого-то зверя, чтобы тут же распасться на тысячи кусочков. Вдруг тень собралась в руку, тонкую, костлявую. Она молча поманила Линга к их разношерстной, пугающей компании, после чего опять распалась.
Существа стояли и смотрели, не пытались напасть, не пытались ничего сказать. Но Линг начал слышать: их дыхание, скрежет их маленьких движений. Почувствовал дуновение провоцируемого крыльями ветерка. Он вновь чувствовал себя живым.
— Где я?
Крылатое создание склонило голову, но глазастый обруч остался на месте. Насекомое, по-прежнему, не выказало интереса. Только его вытянутые глаза начали моргать чуть чаще. Тень же, до этого паря на своем месте, вдруг сорвалась и медленно подлетела к Лингу. Мужчина замер, но тень не напала и не подняла его в воздух. Ее теплые прикосновения окружили Линга, словно пытались успокоить. Мягко подталкивали к созданиям. Мужчина сделал шаг, затем еще один. Вскоре он почти без страха, но с настороженностью приближался к монстрам.
— Пожалуйста, объясните, что происходит?
Синеглазый расправил крылья, а насекомое протянуло одну из лап и жестко ухватилось за руку Линга. Мужчина попытался вырваться, но крылатый монстр сделал то же самое, взяло его в плен. Линг закричал, но только позабавил высокое создание, которое словно в припадке забило крыльями, подняв ветер. Линг прищурился.
— Пожалуйста…
Существа склонились над ним. Линг пробрался мурашками. Вжал голову в плечи. Пасти тварей раскрылись, в лицо мужчине пахнуло сладостным, гнилостным запахом. Желудок вновь взбунтовался. А дальше все происходило до ужаса медленно. Существа поднесли деформированные ладони Линга к своим клыкам, подцепили длинные мизинцы. Мужчина так и не понял, что было громче, звук дробящихся костей или его болезненный вопль.
И тут нечто острое пронзило лоб и вышло через затылок, но не камнем или пулей, а осознанием. Все фрагменты памяти встали на место.
Линг вспомнил, как дописал заключение, которое утром должен был передать полиции. Один из его пациентов мог представлять угрозу окружающим, на него стоит обратить внимание, поставить на учет. Вспомнил, как закрыл дверь хорошо знакомого кабинета и вышел в коридор. Мягкий ковер скрыл звук не только его поступи. А дальше… дальше только острая боль в районе шеи и, как в чертовых фильмах, кровь багровым потоком полилась на грудь. Линг, словно мешок картошки, упал на пол. Неприятнее ощущения он еще никогда не испытывал. Неприятнее голоса не отражалось в его ушах: «У меня получилось! Как по маслу! Всего лишь наточил нож!».
Радости клиента не было предела, а неосторожный психолог Хит Линг умер.
Глава 2. Начало кошмара
Линг сжал в покрытой жижей ладони мешочек с мутными желтыми камешками без огранки. Сколько бы он ни пытался счистить мутную гадость, та нарастала вновь, будто сочилась из пор, ран на откусанных мизинцах. Руки немели, и из-за этого становилось лишь больнее. Линг прижал их к груди, мешочек выпал из дрожащих пальцев.
Прижавшись к холодной каменной стене, Линг сполз на давно не видавший тряпки пол. Комнатка не отличалась уютом или приличным убранством. Линг обвел замученным взглядом небольшую, узкую тумбу с двумя выдвижными ящиками, которая, при желании, могла служить столом, сколоченную из необтесанного дерева кровать с набитым какой-то травой бугристым матрацем, и наполненную черной водой дыру в полу. Для чего она здесь Линг не знал. Ни на умывальник, ни на отхожее место дыра не годилась. Но это не самая большая его проблема.
Через единственное узкое, лишенное
