А на лице девушки проступила нескрываемая злость.

– Пошла сюда!

Отец загнал Данусю на чердак, словно она была животным. В руке он сжимал плётку.

– Сиди здесь до утра, а завтра выйдешь замуж! – сказал отец, презрительно усмехаясь.

Он снял со своего пояса один из ключей и помахал им перед носом Дануси. Дочери не оставалось ничего делать, кроме как испепелить его полным ненависти взглядом. Отец недовольно фыркнул, развернулся и ушёл, заперев дверь на ключ. Девушка с грустью побрела к небольшой деревянной кровати, которая стояла под прохудившейся крышей. Здесь она любила прятаться от родителей и братьев, когда не была им нужна, и радовалась своему одиночеству. Только теперь на голову Дануси упала огромная тяжесть. Отец сказал, что она выйдет замуж – и так, безусловно, и будет.

Постепенно темнело, и чердак погружался в сумерки. Дануся лежала на жёсткой кровати и смотрела на паутину, которую паук сплёл под крышей. Она молилась Богу, но Он, похоже, её не слышал. Как Он при своём всемогуществе мог допустить такие страдания и мучения? Или это было лишь испытание для Дануси? Но если так, то она его всё равно не выдержит… Девушка пыталась обратиться к дремлющей в ней силе, но та словно отвечала, что время ещё не пришло. Несчастья, которые затравили Данусю, мешали ей раскрыться. Не сейчас. Дануся расплакалась от объявшего её глухого отчаяния. Казалось, всё мироздание отвернулось от неё и про неё забыло.

Прошли часы. За окном темнело сильнее и сильнее. В полумраке Дануся пыталась заснуть и сбежать от беспросветной реальности, но тревожные мысли не давали ей покоя. Она снова пыталась воззвать к Богу или другой, внутренней силе, способной её вытащить из этого кошмара. Но ответа не последовало ни от кого. И тогда Дануся решилась на отчаянный шаг. Никто не может ей помочь, зато она сама – может. Возможно, под словами «не жалей себя» мать имела в виду именно это.

Девушка резко встала с кровати. В её глазах загорелся мрачный огонь. Она думала о побеге из дома. Данусе придётся добывать себе еду и пропитание, но всё равно ей в любом месте будет лучше, чем у отца или пана Козловского. С другой стороны, если она сбежит, то ослушается старших и вряд ли будет хорошей девочкой и заслужит внимания и доброты Бога. Но Он сам её не слышал и не хотел слышать, поэтому пусть так и будет.

Дануся подошла к окну с решётчатыми ставнями, у которого стояли разные сундуки и бочки. Она открывала их по очереди, размышляя, что из скудных запасов отца поможет ей сбежать. В конце концов, Дануся нашла толстую верёвку, которую можно бросить из окна и по ней спуститься вниз, на улицу.

Девушка распахнула окно, и ей в лицо ударил промозглый вспыховский ветер. Она старалась не шуметь, чтобы не разбудить кого-нибудь. Дануся привязала конец верёвки к одной из балок, на которых держалась крыша, а другой выбросила из окна. Она посмотрела вниз, на тёмную, грязную улицу.

Вцепившись в верёвку, Дануся стала спускаться. Раньше она не лазила таким образом, поэтому ей было страшно. Вдруг она упадёт с верёвки, и отец её увидит? Но остаться во Вспыхове было гораздо страшнее.

Спустившись, девушка встала на ноги, и её сапоги продавили грязь. Рядом с ней находилась лужа, в которую она, к счастью, не упала. А в доме за спиной Дануси было тихо. Родители и братья спали и не видели, как она сбежала.

Дануся увидела, как рядом с домом встала повозка. Извозчик спешился – к нему подошёл купец в меховой шапке с пером. Девушка знала, что ей нужно делать. Не отводя взгляда от оживлённо беседующих купца и извозчика, она обошла повозку – старую развалюху, типичную для этих мест – и подкралась к ней сзади, где светился фонарь, привлекая вездесущих мух. Подобравшись поближе, Дануся нырнула под ткань, где лежали ящики с припасами. Она устроилась в повозке и прикрылась чёрными лоскутами, чтобы её не было видно. Она хотела унять участившееся дыхание, и оно постепенно притихло. Но волнение побороть она не могла.

Вскоре девушка почувствовала, как извозчик вернулся на своё место. Видимо, он уже закончил разговор и был готов отправиться в путь.

– Но! – сказал он, ударив лошадь кнутом.

Дануся вздрогнула от звука, который вызвал у неё неприятные воспоминания. Худая кляча пошла, неохотно поднимая копыта, а колёса повозки заскрипели на своих осях. Девушка немного раздвинула ткань, под которой лежала, и краем глаза смотрела, как за ней исчезал её дом, а затем и весь Вспыхов. Впереди была неизвестность, пугающая и манящая.

СТОЛИЦА СВЯЩЕННОЙ ИМПЕРИИ ЛЮДЕЙ

1688 год После Битвы

Через несколько дней Дануся добралась на повозках до Ракова, основного города Больши, а затем – до Столицы могучей Империи, в состав которой входила её родина. Всё поразило девушку в центре человеческой цивилизации – от размеров и ухоженности до яркости красок. Ничего подобного во Вспыхове она никогда не встречала. Улицы, вымощенные брусчаткой, не знали нехватки людей. Между аккуратными домами с чистыми и яркими стенами, украшенными колоннами и барельефами, непрерывно сновали прохожие. Аристократы в белых напудренных париках и дамы в разноцветных платьях, имперские солдаты в идеально чистых красных мундирах, небритые и пьяные простолюдины и даже редкие эльфы и гномы проходили мимо Дануси.

Она видела, как перед ней проезжали вычурные кареты богатых вельмож и простые повозки. Она слышала не стихающий шум и гвалт. И мало кто подходил к ней и бросал ей в котомку блестящие монеты. Единицы. Целыми днями Дануся сидела перед разными домами в Столице и попрошайничала, а ночами воровала яблоки и груши в садах, которые были не такими чахлыми, как в её родном городке. В минуты отчаяния ей даже хотелось вернуться во Вспыхов, к безопасности родных стен, но затем она вспоминала, насколько там ей было ужасно, и переставала жалеть о побеге.

Однажды девушка сидела перед домом с голубыми стенами, прося милостыню, и обратила внимание на пару