Я не виню их, учитывая мой послужной список с Холли, моей будущей бывшей женой. В последнее время, находясь рядом друг с другом, мы походили на скороварку, или на бомбу замедленного действия, которая вот-вот взорвется и прихватит с собой кучу невинных прохожих.

Я делаю вдох и провожу рукой по волосам.

— Все будет хорошо.

— Я просто… — Отец колеблется. Он никогда не умел красиво говорить. — Я не хочу, чтобы все стало еще хуже. И твоя мама тоже.

Сказать ли ему, что я взрослый тридцатилетний мужчина и сам могу разобраться со своей жизнью?

Это было бы смешно. Я без работы, скоро разведусь и живу с родителями со Дня Благодарения. Я мог бы стать наглядным примером, с чего не нужно начинать свое тридцатилетие.

— Это то, чего она хотела, — говорю наконец, избегая взгляда отца. — Фиона была хорошим человеком.

Отец кивает. Фиона была не только бабушкой Холли, она была важной персоной в обществе. Она была другом, которого все любили.

— Это меньшее, что я могу сделать. И после этого… — Я умолкаю так и не закончив предложение. После этого моему браку придет конец. — После этого я смогу жить дальше, — закончил я вместо того, что хотел. — Новая работа, новая жизнь, новое все. — Я не упоминаю, что это Я ушел с хорошо оплачиваемой должности архитектора в одной из самых престижных фирм Манхэттена, что это Я вернулся в Вермонт, что, возможно, Я сам во всем виноват. Возможно, уход с работы и стал для Холли последней каплей, но к тому беспорядку, в котором я оказался сейчас, я шел давно.

— Я буду внизу. — Отец делает шаг и останавливается в дверях. — Дай знать, если тебе понадобится помощь.

Я киваю в знак благодарности, и он удаляется вниз по лестнице, оставив меня заканчивать собирать вещи в тишине. Во всем этом есть некое ужасное чувство завершенности, как будто я готовлюсь навсегда закрыть книгу. Я в оцепенении собираю вещи и укладываю их в чемодан, мои движения механические, как у робота. После этого Рождества между мной и Холли все будет кончено. От этого осознания сердце забилось тяжелее.

Окинув напоследок свою комнату взглядом, взяв в руки чемодан, я закрываю дверь и спускаюсь вниз. Отец ждет меня в прихожей у входной двери.

— Езжай осторожно, — говори он, снимая пальто. — Позже опять обещают снег.

— Обязательно.

— Загляни в закусочную, когда сможешь.

Мои родители владеют закусочной «Кленовый лист» в городе, где работает и мама Холли. С тех пор, как я вернулся домой, я обедал там пару раз — не могу сказать, что меня это не смущало.

— Да, обязательно.

Отец несколько секунд изучает меня взглядом.

— Думаю тебе пора.

Я смотрю в окно. Прошло всего несколько минут, но на лобовом стекле уже лежит свежий слой снега.

— Ты прав. — Я поднимаю чемодан, открываю дверь и выхожу на крыльцо. — К Новому Году я буду дома.

Отец кладет руку мне на плечо.

— Передавай от нас привет Холли.

— Конечно. — Не говоря больше ни слова, поворачиваюсь и иду к своей машине, припаркованной у обочины. Остановившись в последний раз, чтобы помахать отцу, я сажусь в машину и завожу двигатель, уже дрожа от вермонтского холода.

Отец с матерью живут на другом конце города от дома бабушки Холли. Хотя для этого места другой конец города — это всего лишь небольшая поездка. Это меня вполне устраивает — чем меньше времени у меня будет на размышления о прошлом (или, что еще хуже, о будущем), тем лучше.

Развернувшись и медленно направляясь вниз по улице, которую еще не посыпали солью, я наблюдаю в зеркале, как исчезает из виду дом, в котором я вырос. Если повезет, то основные дороги уже расчистят, хотя гарантий нет. Это не Нью-Йорк.

Особенность жизни в таком городе, как Уэстон, заключается в том, что все знают, кто ты такой. Это своего рода обоюдоострый меч. С одной стороны, это облегчает жизнь. Куда бы ты не пошел, ты обязательно встретишь кого-нибудь из знакомых, и все — от владельца продуктового магазина на углу до старушек, которые каждое утро как по часам ходят в церковь — знают кто ты.

Неважно, насколько вы близки. Проживи достаточно времени в небольшом городе и рано или поздно ты станешь известной личностью. И если говорить о небольших городах, то Уэстон, пожалуй, занимает первое место в этом списке. По данным последней переписи, его население составляет около шестисот человек, а территория городка занимает чуть более тридцати квадратных миль, большую часть которых занимают зеленые холмы, журчащие речки и огромные старые клены. Это живописное место, настолько близкое к воплощению образа Американской деревни, насколько это вообще возможно в наши дни, и, если не обращать внимание на размер, я бы даже назвал его очень уютным.

Но есть одна проблема — отсутствие анонимности, и это хреновая сторона жизни маленького города, несмотря на весь уют. В таком месте, как Уэстон, невозможно убежать от своей репутации, независимо от того, как долго ты живешь там. Или, как в моем случае, как долго ты отсутствовал. Конечно, люди приезжают и уезжают, динамика меняется. Но каким-то образом они всегда помнят тебя.

А когда ты связан с человеком, которого обожает весь город, эти воспоминания никогда не исчезнут. Тошнота безудержно закручивается в моем пустом желудке. В конце улицы торможу, доехав до первого перекрестка. Направо — Шоссе 100, налево — город.

Я поворачиваю налево и оказываюсь между растущими вдоль дороги огромными заснеженными дубами и потоком машин, возвращающихся домой на Рождество. Мимо меня проезжает седан, и я мельком вижу пару на переднем сиденье. Она смеется над тем, что сказал мужчина, а он на долю секунды отрывает взгляд от дороги и улыбается, глядя на нее с любовью. На заднем сиденье две девчушки смеются и подталкивают друг друга, глядя в окно на проплывающие мимо пейзажи.

Знакомое чувство боли, сожаления, разочарования и печали пронзает мое нутро при этом зрелище. Не совсем рождественские эмоции, но я и не ожидал, что Рождество будет таким, как пишут в книгах. Думаю, нам с Холли повезет, если мы продержимся всю неделю не поссорившись.

На центральной улице довольно оживленно для середины дня, хотя я не удивлен, учитывая, что школы закрыты и большинство людей уже ушли на праздничную неделю. Это зрелище словно сошедшее с какой-нибудь открытки. По обеим сторонам улицы тянутся