1353

15 февраля 1950 г. партбюро Пушкинского Дома утвердило его характеристику:

«Как научный сотрудник Института т. Бушмин А. С. характеризуется партийной принципиальностью и умением правильно подойти к вопросам литературы с позиций марксизма-ленинизма. Политически развит хорошо. Систематически работает над изучением трудов классиков марксизма-ленинизма. Партбюро выделило т. Бушмина консультантом по истории ВКП(б).

Тов. Бушмин А. С. принимал самое активное участие в идейном разгроме космополитов и формалистов весной 1949 г. и критике бывшего порочного руководства институтом (и. о. директора Плоткин Л. А.), а также в коренной перестройке работы института в последнее время. Пользуется авторитетом в партийной организации и среди научных сотрудников института.

В партийной и общественной жизни института принимает повседневное и активное участие. В 1948–1949 г. был членом партийного бюро (заместителем секретаря партбюро). За время пребывания в парторганизации с октября 1946 г. выполнил ряд ответственных партийных поручений (по выборам в Верховный Совет РСФСР и местные советы, по проверке преподавания литературы в средних школах Василеостровского района, по проверке работы Института языка и мышления АН СССР и др.). Дисциплинирован, инициативен, настойчив в выполнении заданий. Партии Ленина – Сталина и социалистической родине предан» (ЦГАИПД СПб. Ф. 3034 (Парторганизация ИРЛИ). Оп. 3. Д. 2. Л. 10).

1354

ПФА РАН. Ф. 150 (ИРЛИ). Оп. 1 (1950 г.). Д. 26. Л. 38 об.

1355

Итогом работы этих лет станет монография «Роман А. Фадеева “Разгром”» (Л., 1954).

1356

Марк Азадовский, Юлиан Оксман: Переписка. С. 368. (Цитируется письмо М. А. Сергееву.)

1357

Там же. С. 367.

1358

Там же. С. 376. (Письмо М. К. Азадовского Ю. Г. Оксману от 21 сентября 1954 г.)

1359

Ср. мемуар Р. Ш. Ганелина: «Во главе Пушкинского Дома стоял старый московский литературовед Н. Ф. Бельчиков, прибывший в составе послепопковского партийного десанта. Он был у новой ленинградской партийной власти на самом хорошем счету. Но возглавлявший ее один из будущих “вождей” Ф. Р. Козлов почел за благо от него избавиться. ‹…› Наступала необходимость убрать приезжих, начиная с наиболее видных из них. Помню рассказ Б. Я. Бухштаба о прощальном напутствии Козлова Бельчикову: “Поезжайте, Николай Федорович, поживите в Москве, отдохните, времена меняются, а люди нам всегда нужны”» (Ганелин Р. Ш. Советские историки: о чем они говорили между собой. С. 108).

1360

Назначения и перемещения: (В Президиуме Академии наук СССР) // Вестник Академии наук СССР. М., 1955. № 5. С. 74.

1361

Бушмин А. С. Сатира Салтыкова-Щедрина. М.; Л., 1959.

1362

Методологические проблемы литературоведения: Заседание секции общественных наук / В Президиуме Академии наук СССР // Вестник Академии наук СССР. М., 1967. № 6. С. 28.

1363

Баскаков В. Н. Указ. соч. С. 20–21.

1364

Бушмин А. С. О критериях точности в литературоведении // Русская литература. Л., 1969. № 1. С. 79–80.

1365

Юбилеи ученых // Вестник Академии наук СССР. М., 1971. № 2. С. 136–137.

1366

Присуждение премий Академии наук СССР // Там же. М., 1983. № 5. С. 135.

1367

Алексей Сергеевич Бушмин: [Некролог]: (Памяти ученых) // Там же. М., 1983. № 6. С. 115.

1368

Алексей Сергеевич Бушмин, 1910–1983. С. 36.

1369

Мемориальные доски Санкт-Петербурга: Справочник. СПб., 1999. С. 142.

1370

ОДО СПбГУ. Личное дело Г. П. Бердникова. Л. 34–34 об.

1371

Одновременно Г. П. Бердникову предлагалось место и в Пушкинском Доме; ср. фрагмент выступления Н. Ф. Бельчикова на партсобрании ИРЛИ 18 января 1951 г.: «Одним из серьезных упреков постановления Президиума было указание на необходимость пополнения института квалифицированными сотрудниками. Дирекция института предпринимала меры к выполнению этого требования Президиума и неоднократно обращалась в вышестоящие организации Ленинграда с просьбой перевести в институт таких работников, как т. Дементьев и т. Бердников. Однако эти работники не были переведены в институт» (ЦГАИПД СПб. Ф. 3034. Оп. 4. Д. 1. Л. 9–10).

1372

ОДО СПбГУ. Приказы ректора. № 3279 от 12 октября 1950 г.

1373

Там же. № 3557 от 2 ноября 1950 г.

1374

Там же. Личное дело Г. П. Бердникова. Л. 74.

1375

Тургенев и театр: [Драматические произведения, статьи, письма / Ред., вступ. статья и примеч. Г. П. Бердникова]. М., 1953.

1376

Оксман Ю. Г., Чуковский К. И. Переписка, 1949–1969. С. 51. (8 марта 1954 г.)

1377

Рейфман П. Дела давно минувших дней. С. 30.

К. М. Азадовский и Б. Ф. Егоров приводят следующую цитату из выступления Г. П. Бердникова в ИМЛИ в 1987 г.: «О моих отношениях с ленинградскими учеными. С ними меня связывали самые добрые чувства – с Жирмунским, Алексеевым и другими, кроме, пожалуй, Азадовского. С 1934 по 1961 год я был связан с ЛГУ, с филологическим факультетом. Прошел путь от студента до профессора, там же защитил диссертацию, за которую было подано 48 голосов из 49-ти. Меня спрашивают о Гуковском. С ним, до самых последних дней перед арестом, я был в дружеских отношениях» (Азадовский К. М., Егоров Б. Ф. «Космополиты». С. 120).

1378

Борев Ю. Власти-мордасти. С. 229.

Кроме того, не исключено, что именно Г. П. Бердников был тем самым «неизвестным» из московских высоких инстанций, который узрел в 1968 г. в сигнальном экземпляре двухтомника «Мастера русского стихотворного перевода» в «Библиотеке поэта» идеологическую диверсию во фразе Е. Г. Эткинда: «В советскую эпоху происходит удивительный процесс, когда ряд крупнейших поэтов становятся профессиональными переводчиками. Это можно сказать о Б. Пастернаке, С. Маршаке, А. Ахматовой, Н. Заболоцком, Л. Мартынове, П. Антокольском (если ограничиться только старшим поколением). Общественные причины этого процесса понятны. В известный период, в особенности между XVII и ХХ съездами, русские поэты, лишенные возможности выразить себя до конца в оригинальном творчестве, разговаривали с читателем