кроме приказа, чтобы заставить солдата слушаться.

Квестор: Значит, предложения всё-таки были?

Свидетель: Никак нет. Ханум-паша очень профессиональный командир. И достойная женщина.

Претор: (на языке сиддхов) Не давайте ему воли. Начали хорошо, но потом распустили. Добивайтесь только коротких ответов, без комментариев. Потом можно будет смонтировать что угодно.

Квестор: (на языке сиддхов) Понял. (ракшасский ) Вы сразу согласились на участие в это операции?

Свидетель: Как я уже говорил вам ранее, я был назначен в эту группу приказом Арслан-аги. Ханум-паша даже не была знакома со мной прежде.

Квестор: (сиддхское ругательство) Неужели он и по-сиддхски понимает?

Претор: Всё возможно. Это же элитные части.

Квестор: Ладно. И что вы сказали, когда впервые узнали, под кем вам придётся работать?

Свидетель : «Здравствуйте, Ваше Высочество».

Претор: Не слабо. Продолжайте допрос, товарищ квестор.

Квестор: Но неужели вам, как профессионалу, не были видны огрехи своего командира? Ведь признайтесь, ну не место же штабному на линии фронта, а тем более — в вылазке в тыл! Признайтесь, изнеженная принцесса вам больше мешалась, чем помогала?

Свидетель : Никак нет. Как говорится: «Если ты выплыл в море, то в луже уже не утонешь». Я повидал много командиров за свою жизнь, но ни разу не видел столь достойного и находчивого, как ханум-паша.

Квестор: Но даже правитель Рая не лишен недостатков. Какие есть у вашей начальницы?

Претор: (на языке гандхарвов): Полегче, полегче. Я же говорил — только «да» и «нет».

Квестор: Не вмешивайтесь.

Свидетель : Она женщина — вот её единственный недостаток. Притом — красивая женщина. Такой втройне трудно. Все завистники и проходимцы спешат оговорить.

Претор: Намёк⁈

Квестор: Не торопитесь. (ракшасский) Да, я понимаю вас. Женщине в чисто мужском окружении должно быть жутко трудно… Да притом, ещё такой благородной… И я понимаю ваше негодование, когда к такому достойному уважения профессионалу относятся как к солдатской шлюхе. И поэтому я считаю прискорбной нашу роль — ради восстановления справедливости собирать сведения обо всех этих маленьких, ничтожных случаях, когда её честь… честь как женщины, как командира — была попрана. А она — вследствие врождённой гордости, и, не желая уронить достоинства, умолчала об этом. Ну, вы же понимаете, как могут распоясаться простые солдаты, если вовремя не наказывать любое нарушение дисциплины. Я согласен с вами — принцесса благородна и чиста, она выше грязных подозрений, но грязные слухи всё равно ходят! И может, вы откроете их причину, чтобы мы могли вычислить злопыхателя, источающего эти бедствия!

Свидетель: Не понимаю, что бы я мог вам рассказать, молодой эфенди. Все возмутительные измышления происходят от суда, устроенного вашими начальниками. Это они всё время пытаются обвинить её в чём-то недостойном.

Претор: Ах , вот как? Мы примем меры. Но всё-таки…

Свидетель: Знаете, как мы называем таких, как вы? «Шакалы» и «змеи». Вы начали как мерзавец, пытаясь её опорочить в моих глазах, но потом, увидев, что это не удалось, стали мягко стелить, чтобы воткнуть нож в спину Ханум-паше! Так поступают только шакалы и змеи! Я всё сказал!

КОНЕЦ ФРАГМЕНТА

Приказ председателя ПК ОЭФ Прибеша:

«Данную запись изъять полностью, не допустив до цензуры. Ответственный — квестор Вазир Угадеш»

Приказ драгонария Тардеша

«Следователя Вазира Угадеша, квестора, отстранить от ведения дела CLXVII-„крылья“ за сокрытие улик и давление на свидетеля»

Награда за верность-3

Кадомацу медленно поднималась до боевой рубки по бесконечным лестницам «Шайтана». Вернее — спускалась, потому что у амальских кораблей ангар в носу, а ходовая рубка — ближе к корме, рядом с двигателями. Можно было б, конечно, прыгнуть в атриум и просто пролететь оставшиеся этажи, но, во-первых, на ней под доспехами было не очень-то подходящее этому методу передвижения платье, а во-вторых… а во-вторых, потому она и не воспользовалась лифтами, что хотела подумать…

Сама того не замечая, она прошла пару зон, где проводились текущие учения — и наделала там переполоху и головной боли офицерам — ведь красивая женщина, внезапно вывернувшаяся из-за поворота — это пострашнее любого пожара и разгерметизации… Всё равно её мысли были о другом.

Два дня назад ей вернули звание и армию. И дальнеговорник! Больше уже нельзя было тянуть — шла одиннадцатая луна, вторжение на Диззамаль было определено под Новый Год, или к Празднику Полной Луны, если возникнет задержка, а её корпус только закончил пополнение. От восьми, до семи с половиной сотен миллионов — вот какова была теперь подвластная ей сила — и вся абсолютно неприспособленная для действий на новой планете.

Вот, теперь и предстояло за оставшийся месяц провернуть работу упущенных трёх… И нечего винить Мацукаву — он тоже адову работу провёл, сформировав из уцелевших частей, где было по два бойца в сотне, по пол-командира на полк, готовую к бою армию. Теперь только осталось её надлежащим образом применить. Вот зачем сегодня и пригласил к себе наконец-то господин драгонарий юную принцессу демонов.

У самых дверей, её чуть не уволокли вместе с каким-то шлангом, запутавшимся вокруг ноги. Часовой взял «на караул», и девушка с волнительно бьющимся сердцем переступила высокий порог. Комната Управления. Мозг Флота Тардеша и всей их кампании. Именно здесь проводятся заседания командующих стратигов и начальников штабов, решаются судьбы десятков кораблей и миллионных армий. Сегодня здесь было удивительно тихо — не было обычно шустривших здесь адъютантов, царил мягкий полумрак, лишь на огромном столе вспыхивала огоньками городов ландшафтная карта Диззамаля, а над нею — парила, освещая всё помещение, голограмма системы Гудешия. А за дальним концом сидел, в задумчивости оперев голову лбом о кулак — он, Тардеш! Кадомацу затаила дыхание, и подходила медленно-медленно — авось сам увидит, ведь на ней специально сегодня белые с золотом доспехи, они неплохо светятся в темноте!

Увидел:

— Здравствуйте, маршал. Вы раньше, чем я ждал. Приступим⁈ — и карта осветилась дневным светом.

«Маршал»… Вместо «госпожа ведьма».

— Рада видеть вас, господин драгонарий. Мы так давно не общались… — и взгляд в глаза: ответит ли тем же?

Но… разве увидишь глаза у призрака?

— Что, верно, то верно… — неопределённо пробурчал тот, расставляя с помощью пульта голограммы значков воинских частей на карту. А акцент у него стал заметно лучше со времён их первой встречи… Или это ей только так кажется⁈ Но какой же он всё-таки усталый!

— Вы получили сведения разведки? Смогут всё-таки ваши войска подняться на крыло на Диззамале?

(всё равно не смотрит на неё)

— Тяготение посильное. Только вот плотность воздуха