Она быстро ответила:

— Нет, хотя я не ожидала подобного разговора, когда вышла из дома. Вы застали меня врасплох, но в любом случае я благодарна и признательна вам. Никто не сможет забыть ваших нежных и учтивых чувств. И мне даже в голову не приходит смеяться над ними…

Пленительная мелодия, сладостная лирика, только вот ему было неизвестно, серьёзно ли говорит его любимая, или просто забавляется, и раскроются ли врата надежды, или накрепко закроются от лёгкого дуновения? Она спросила его, чего он хочет, но он не ответил, потому что и сам не знал этого. Но разве было бы неправильно, если бы он сказал, что желает любовной связи, общения одного духа с другим, или стучал в закрытую таинственную дверь с помощью объятий и поцелуев? Разве не таким должен быть ответ?!

На перекрёстке, где заканчивалась Дворцовая улица, Аида остановилась и нежно, но решительно сказала:

— Здесь..!

Камаль тоже остановился, с удивлением глядя ей в лицо.

«Здесь значит, что мы должны проститься в этом месте?» Фраза «Я люблю вас» не так многозначительна, чтобы обойтись без вопросов. Не став размышлять над этим, он сказал:

— Нет..!

И воскликнул, как если бы внезапно обнаружил свет:

— Что стоит за любовью?.. Разве вы не об этом спросили?.. Вот ответ: то, что мы не расстанемся..!

Она с тихой улыбкой произнесла:

— Но мы должны расстаться сейчас..!

Он разгорячённо спросил:

— Без смущения и подозрений?

— Без…

— А вы будете вновь посещать беседку?

— Если позволят обстоятельства.

Он с тревогой заметил:

— Но в прошлом обстоятельства позволяли!

— Прошлое это не настоящее…

Её ответ причинил ему глубокую боль, и он сказал:

— Кажется, что вы больше не вернётесь туда…

Словно напоминая ему о необходимости расставания, она произнесла:

— Я навещу вас в беседке, как только позволят обстоятельства…, счастливые обстоятельства…

И она ушла, направляясь в сторону Школьной улицы, а он остался на месте и смотрел ей вслед, как заворожённый. На перекрёстке она обернулась к нему и бросила улыбчивый взгляд, а затем скрылась из виду.

Что она сказала и что он услышал? Скоро он будет размышлять над этим, когда придёт в себя. Но когда он придёт в себя?! Сейчас он один идёт по дороге. Один? А как же дикое пульсирование сердца, блуждание духа и отголосок мелодии? Но всё же чувство одиночества сильно потрясло его до самой глубины души. Волшебное, пленительное благоухание жасмина ударило в нос. Но каков был его главный ингредиент? До чего же похожи любовь в её пленительной непонятной магии и этот аромат. Возможно, тайна одной переходит в тайну другого. Тем не менее, ему никогда не разгадать эту загадку, пока он не выйдет из своего замешательства…

24

Хусейн Шаддад сказал:

— Увы, но это наша последняя встреча!

Упоминание о расставании вызвало негодование Камаля. Он кинул быстрый взгляд на Хусейна, чтобы увидеть, было ли на его лице такое же огорчение, как и на словах!.. Однако он почувствовал атмосферу прощания на целую неделю раньше, ибо приход июня обычно возвещал об отъезде друзей в Рас аль-Барр или в Александрию. Всего через несколько дней его друзья исчезнут на горизонте беседки и сада, а возлюбленная довольствовалась тем, что перестала появляться в беседке ещё до отъезда. Она настояла на этом, несмотря на мир, ставший венцом их разговора на Дворцовой улице. Но неужели она не навестит их в беседке в последний день? Неужели его любовь значит для неё так мало, что она поскупится даже на мимолётный взгляд на него до того, как расстаться на целых три месяца? Камаль с улыбкой спросил:

— Почему ты говоришь «увы»?

Хусейн Шаддад заинтересованно ответил:

— Я бы хотел, чтобы вы отправились со мной в Рас аль-Барр. Бог мой, какие бы это были каникулы!

Без сомнения, это было бы восхитительно. Но Камалю было достаточно, что его возлюбленная не может больше продолжать скрываться! Исмаил Латиф сказал ему:

— Бог тебе в помощь!.. Как ты можешь выносить здешнюю жару летом? Лето ещё не началось, но вместе с тем посмотри, как сегодня душно!..

Погода была жаркая, несмотря на то, что солнечные лучи больше не светили прямо в саду и пустыне, тянущейся позади него. Камаль тихо произнёс:

— В жизни нет ничего, что нельзя было бы стерпеть…

И в следующий миг сам же посмеялся над собой, задаваясь вопросом: как он мог так ответить и насколько можно было считать его слова выразителем истинных чувств души? Он поглядел вокруг себя и увидел счастливых людей — в том не было сомнений. Они сидели в рубашках с короткими рукавами и в серых брюках, что, казалось, защищали от жары. Лишь он один надел костюм полностью, хоть это и был лёгкий белый костюм, и феску, которую поставил на столик. Исмаил Латиф хвалил результаты экзаменов:

— Сто баллов из ста: Хасан Салим получил диплом. Камаль ибн Ахмад Абд Аль-Джавад, Хусейн Шаддад, Исмаил Латиф прошли…

Камаль засмеялся:

— Если бы ты ограничился только тем, что сказал последний результат, пропустив остальные, то мы бы их и так узнали, это очевидно!

Исмаил, пренебрежительно вскинув плечи, заметил:

— Все мы достигли одной цели: ты — после всех усилий и трудов в течение года, а я — за месяц!

— Это доказательство того, что ты учёный по натуре!

Исмаил насмешливо спросил:

— Разве это не ты как-то случайно сказал, что Бернард Шоу был самым безнадёжным учеником в своё время?

Камаль со смехом ответил ему:

— Сейчас я поверил, что среди нас есть