Шрифт:
Закладка:
Мы принялись за пирожные и какое-то время молча наслаждались едой. Я уже начала было подумывать, что, возможно, для первого вечера этого более чем достаточно. Сейчас я была на безопасной для себя территории, ведь о десертах я могла рассуждать часами. Но затем Хейл без предупреждения снова заговорил о своей жизни:
– Итак, моя мама работает в университете, ну а я – в городе у одного портного.
– Да неужели?
– Угу. Меня очень интересует одежда. По крайней мере, сейчас. Сразу после папиной смерти у нас возникла напряженка с деньгами, и я научился латать прорехи в куртках братьев и перешивать рубашки, ставшие им малы. А еще у мамы была куча платьев, которые она собиралась продать. Пришлось комбинировать оставшиеся, чтобы обновить ее гардероб. Получилось, конечно, неидеально, но со временем я настолько поднаторел в этом деле, что в результате портной взял меня на работу. Я очень много читаю и потихоньку учусь у Лоренса – это мой босс. Время от времени он разрешает мне осуществлять собственные проекты. И теперь я вполне доволен жизнью.
– Вы определенно один из самых элегантных парней из вашей группы, – усмехнулась я.
Хейл застенчиво улыбнулся:
– Ну, это не так уж и сложно, когда есть из чего выбирать. И у меня отличный слуга, который следит за тем, чтобы все было подогнано идеально. Не уверен, что он одобряет то, как я составляю комплекты, но мне хочется выглядеть настоящим джентльменом и одновременно оставаться самим собой, если вы понимаете, о чем я.
В ответ я с энтузиазмом кивнула:
– А теперь представьте, каково мне! Ведь я обожаю джинсы, а приходится одеваться так, как подобает настоящей принцессе.
– Но вы на редкость удачно балансируете на столь тонкой грани! – хмыкнул Хейл. – Фото ваших нарядов можно найти во всех глянцевых журналах, и я уже имею некоторое представление. У вас очень индивидуальный стиль.
– Вы находите? – воодушевилась я.
За последние дни на меня обрушился такой поток критики, что похвала была для меня точно глоток воды для усталого путника в пустыне.
– Определенно! – выпалил он. – Вы одеваетесь вроде как принцесса, но и не совсем так. И вообще, я не удивлюсь, если окажется, что на самом деле вы предводитель международной девичьей мафии.
От изумления я даже пролила вино на скатерть, вызвав у Хейла бурный приступ смеха.
– Простите! – покраснела я. – Если бы сейчас меня увидела мама, то непременно устроила бы мне выволочку.
Хейл вытер выступившие на глазах слезы и наклонился вперед:
– Неужели родители действительно читают вам нотации? Ведь вы уже практически руководите страной.
– Не совсем, – отмахнулась я. – Основную работу делает папа. А я пока лишь его бледная тень.
– Но это лишь простая формальность, разве нет?
– Что вы имеете в виду? – Наверняка мои слова прозвучали слишком резко, потому что веселые искорки в глазах Хейла сразу потухли.
– Ну, я вовсе не хотел оскорбить вашего отца или типа того, но люди говорят, что у него усталый вид. И теперь гадают, когда вы смените его на троне.
Я опустила глаза. Неужели люди действительно болтают о том, что у папы усталый вид?
– Эй! – снова привлек мое внимание Хейл. – Простите, ради бога. Я сказал это, только чтобы поддержать беседу. И не собирался вас расстраивать.
– Ничего страшного, – покачала я головой. – Не понимаю, что на меня нашло. Возможно, мне пока трудно представить, как я повезу этот воз без папы.
– Так непривычно слышать, когда короля называют просто папой.
– Так оно и есть! – снова улыбнулась я.
Как ни странно, но Хейл, с его джентльменской манерой говорить, действовал на меня успокаивающе. И мне это нравилось.
– Понял, не дурак. Ладно, давайте вернемся к вам. Когда вам не надо играть роль самой могущественной женщины на земле, что вы делаете для собственного удовольствия?
Я быстро сунула в рот очередное пирожное, чтобы спрятать широкую усмешку.
– Вы не поверите, но я тоже увлекаюсь модой.
– Что?! – удивленно переспросил он.
– Я разрабатываю модели. Постоянно. Ну а кроме того, я пыталась заниматься тем, чем интересуются родители. Я немножко разбираюсь в фотографии, немножко играю на фортепьяно. Но неизменно возвращаюсь к альбому с эскизами платьев.
Тут я не выдержала и улыбнулась. Листы бумаги с карандашными набросками были моим настоящим прибежищем.
– А можно мне посмотреть?
– Что? – Я непроизвольно выпрямилась, скрестив под столом лодыжки.
– Ваши эскизы. Можно когда-нибудь их увидеть?
Практически никто и никогда не видел мои эскизы. Разве что служанки, когда надо было сшить что-нибудь по моей задумке. Но эскизы тех платьев, которые, как я знала, мне не суждено носить, я тщательно прятала. Однако я часто думала о них, бережно храня в памяти или на листах бумаги, словно закрепляя тем самым право собственности.
Конечно, Хейл не понял, почему я внезапно замолчала и вцепилась в ручки кресла. Ведь он задал этот вопрос, искренне считая, что нас объединяет общий интерес к моде, но у меня возникло странное чувство, будто он слишком близко подобрался ко мне – да, слишком близко, – что мне ужасно не понравилось.
– Прошу прощения. – Я встала из-за стола. – Похоже, я выпила слишком много вина.
– Вам помочь? – вскочив с места, спросил он.
– Нет. Оставайтесь и наслаждайтесь жизнью. – Я стремительно двинулась к двери.
– Ваше высочество!
– Спокойной ночи.
– Идлин, постойте!
Оказавшись в коридоре, я еще больше ускорила шаг, но Хейл, слава богу, не стал меня догонять.
Глава 15
Я вполне искренне считала, что в моем нынешнем состоянии нет моей вины. Ни в малейшей степени. Причем я отлично знала, на кого указать пальцем, а именно – на все семейство Шрив. Я винила папу и маму в том, что выпустили страну из-под контроля и загнали меня в угол. Винила Арена за то, что предлагал мне все же рассмотреть одного из этих парней в качестве кандидата.
Я собиралась стать королевой, а у королевы, конечно, могут быть недостатки… Но только не излишняя ранимость.
Вчерашняя встреча с Хейлом помогла мне понять ряд очень важных вещей. Во-первых, я была совершенно права насчет Отбора. В этих условиях просто нереально обрести спутника жизни, и то, что когда-то удалось моим родителям, теперь казалось чудом. Нет ничего более вредного для души, чем открываться совершенно незнакомым людям.
Во-вторых, если я когда-нибудь и выйду замуж, надеяться на реальную любовь явно не приходится.
