Тут я не выдержала и действительно его стукнула.

– Ну ты и свинтус! Разве можно задавать дамам подобные вопросы?

– А разве настоящая дама позволит снимать то, как она в темноте целует своего поклонника?

– Так или иначе, но это сработало, – пожала я плечами.

Как я и предполагала, люди с удовольствием проглотили наживку в виде наших фотографий. Правда, мне было немного странно, что публика охоча именно до таких вещей. Впрочем, какая разница, если все довольны. Реакция на наш поцелуй расходилась, точно круги по воде. Некоторые газетчики нашли это весьма трогательным, однако большинство из них были явно недовольны тем, что я решилась подарить поцелуй в самом начале Отбора.

Так, два ведущих репортера из желтого журнала активно обсасывали тему: типа, умри, но не давай поцелуй без любви, или, быть может, ничего криминального, поскольку я знаю Кайла с детства. Я пыталась не обращать внимания. Ведь очень скоро найдутся другие темы для разговора.

– Я просмотрела газеты, – сказала я Арену. – Ни звука о посткастовой дискриминации.

– Ну и какие планы на завтра? Опять будешь доводить этих бедняг до слез?

– Ну, если уж быть точной, то я довела до слез только одного, – сделала я большие глаза. – И я пока не знаю. Может, сегодня вообще не буду с ними встречаться.

– Не выйдет, – выпалил Арен, увлекая меня на боковую дорожку. – Идлин, помоги мне. Ведь если мне придется протащить тебя за волосы через этот Отбор, у меня рука не дрогнет, но тебе реально придется принять самое активное участие.

– Если честно, по-моему, папе тогда было гораздо легче, – вздохнула я.

– А ты его спрашивала?

– Нет, и не уверена, что это прилично. Правда, недавно они с мамой поделились со мной кое-какими подробностями, чтобы немножко помочь. Но вот остальное держат в секрете, и мне вроде как неудобно их спрашивать. Ну а кроме того, сомневаюсь, чтобы люди в аналогичной ситуации вели себя одинаково, да и вообще не желаю знать, что папу мог волновать кто-либо другой, кроме мамы.

– Ну разве это не странно? – Арен присел на ближайшую скамейку. – Ведь нашей матерью могла стать совсем другая женщина!

– Нет, – отрезала я. – Мы существуем именно потому, что они нашли друг друга. При любом другом раскладе нам точно не суждено было бы появиться на свет.

– Иди, не пудри мне мозги.

– Извини. Просто вся эта ситуация выбила меня из колеи. – Я рассеянно провела пальцем по камню. – Словом, до меня только сейчас дошло, почему вся идея кажется такой привлекательной. Ведь, может быть, где-то там меня ждет мой единственный. Я могу наугад вытянуть его имя, познакомиться с ним и безумно влюбиться. Хотя иногда я напоминаю себе призовую лошадь, причем меня оценивают именно с этой стороны. А когда я смотрю на участвующих в Отборе парней, мне начинает казаться, будто они прибыли с другой планеты, и это мне совсем не нравится. Я чувствую себя некомфортно из-за всей этой истории.

Арен молчал. Я понимала, что он сейчас тщательно подбирает слова, и это меня страшно нервировало.

Уж не знаю, может, потому, что мы близнецы, может, потому, что мы были так тесно связаны, но я буквально на физическом уровне ощущала возникший между нами разлад. Будто между нами натянутый резиновый жгут.

– Послушай, Иди. Возможно, мы выбрали не самый удачный способ, но я искренне считаю, что тебе реально пойдет на пользу впустить в свою жизнь другого человека. Мы с Камиллой уже давно вместе, и если завтра между нами все будет кончено, я останусь бесконечно признателен Камилле, так как благодаря ей стал лучше. Есть вещи, которые тебе не дано о себе знать до тех пор, пока ты не впустишь кого-то еще в самые потаенные уголки своего сердца.

– Но как ты с этим справляешься? Ведь бóльшую часть времени вы проводите в разлуке.

– Мы с Камиллой родственные души. И я это знаю, – ухмыльнулся Арен.

– Не уверена, что родственные души действительно существуют, – потупившись, произнесла я. – Тебе удалось познакомиться с французской принцессой, потому что ты встречаешься исключительно с особами королевской крови, да и вообще вы с ней на редкость похожи. А твоя настоящая родная душа, быть может, прямо сейчас доит корову, но тебе не суждено об этом узнать.

– Ты вечно принижаешь Камиллу. – Судя по тону брата, невидимый резиновый жгут между нами снова натянулся.

– Я просто рассматриваю разные варианты.

– У тебя самой сейчас десяток вариантов, но ты категорически отказываешься их рассматривать.

– Это папа тебя накрутил? – фыркнула я.

– Нет! Я считаю, что ты должна посмотреть на это беспристрастно. Во дворце ты изолирована от всех, но это не значит, что наши стены будут вечно отделять тебя от мира. И вообще, тебе пора хоть раз в жизни узнать, что такое романтические отношения.

– Эй! Я уже испытывала романтические чувства!

– Если ты намекаешь на ту фотографию в газете, то это не в счет, – запальчиво произнес брат. – Впрочем, так же как и твой флирт с Лероном Тройесом на рождественском балу в Париже.

– Как ты узнал? – задохнулась я.

– Господи, да об этом все знают!

– Даже папа с мамой?

– Папа не в курсе. Если только мама не успела его просветить, что, скорее всего, именно так.

От унижения я закрыла лицо руками, из груди вырвался похожий на писк странный звук.

– Я только хочу сказать, что тебе это пойдет на пользу.

Ну все, он меня достал. Я даже забыла, что еще секунду назад умирала от стыда.

– Конечно, все только и твердят, что это для моего же блага. Типа, так будет лучше для меня. Но откуда им знать, что для меня лучше, а что хуже? Я умная, красивая и сильная. И не нуждаюсь в том, чтобы меня спасали.

– А вот тут ты сильно ошибаешься. И тебе не дано знать, что, быть может, один из них предназначен тебе судьбой.

Я уставилась на траву, обдумывая его слова. Затем решительно покачала головой:

– Арен, что ты такое говоришь? И почему поменял свои симпатии? Мне казалось, ты на моей стороне.

У Арена в глазах промелькнуло нечто странное, но он быстро опомнился и обнял меня за плечи:

– Так и есть, Идлин. Ты, мама и Камилла – самые главные женщины в моей жизни. Поэтому пусть тебя не удивляет, что я пекусь о твоем благополучии.

– Арен, я вполне счастлива. Ведь я принцесса. И у меня есть все.

– Боюсь, ты путаешь счастье с комфортом.

Все это до боли напомнило